Правозащитный центр «Мемориал» вместо борьбы за права человека ведет антироссийскую пропаганду
«Мемориал» фальсифицирует
«Военное обозрение», 4 октября 2015
Владислав Швед
 В последние годы Россию пытаются лишить её места в мировой истории, поставив «в угол» за так называемые «исторические преступления». В этом плане особенно усердствует Польша, которая составила целый перечень русских «преступлений» против поляков, начиная с ХVI по ХХ век. Центральное место в антироссийском польском мартирологе занимает Катынское преступление, жертвами которого в Польше считаются 21.857 польских граждан, якобы погибших в 1940 г. от рук сотрудников НКВД СССР.
Польские власти сумели представить эту трагедию как нечто более ужасное, чем нацистские злодеяния, жертвами которых стали миллионы поляков, замученных в немецких концлагерях. Хотя большинство катынских жертв являются пропавшими без вести.
17 сентября 2015 г. в Польше отметили 76-ю годовщину «коварного» нападения СССР в 1939 г. В этот день в присутствии президента Польши Анджея Дуды и премьер-министра Эвы Копач был открыт музей Катыни в варшавской Цитадели. Выступивший на открытии министр обороны Польши Томаш Семоняк заявил: «Есть вещи, святые для поляков. Они выходят за границы обычной истории, и на них строится наша национальная память. К таковым относится Катынь».
Несколько позже польский президент возложил цветы к памятнику «Погибшим и убитым на востоке» – в память о 21 тысяче пленных польских офицеров, якобы расстрелянных НКВД в 1940 г. Выступая у памятника, А. Дуда вернулся к теме геноцида. Новый польский президент заявил, что катынское преступление, целью которого было уничтожение польского народа, должно быть названо геноцидом.
Сомнительная книга Памяти
Не отстают от польских русофобов российские «либералы». 17 сентября этого года Правозащитный центр «Мемориал» устроил в Москве презентацию 930-страничной книги Памяти «Убиты в Катыни». В ней содержится поимённый список и биографические справки («биограммы») 4.415 польских офицеров, считающихся захороненными в польском Катынском мемориале под Смоленском.
Книга Памяти была представлена, как новая страница в оценке катынского преступления, хотя она лишь повторяет книгу «Katyn. Ksiega Cmentarna Polskiego Cmentarza Wojennego», изданную в Варшаве в 2000 г.
Увековечивание памяти погибших всегда считалось делом благородным и нужным, если оно не преследовало цели, далёкие от провозглашаемых.
К сожалению, презентованную Мемориалом катынскую книгу Памяти можно расценивать, как идеологическую диверсию против России, позволяющую придать новый импульс избитой катынской теме в мировой антироссийской кампании.
В этой связи выскажусь по названию книги Памяти. Оно звучит «УБИТЫ В КАТЫНИ. Книга памяти польских военнопленных-узников Козельского лагеря НКВД, расстрелянных по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года». Такая формулировка названия противоречит официальной правовой версии катынских событий, изложенной в Меморандумах Минюста РФ, направленных в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) в 2010 и 2012 гг.
А многостраничное предисловие к книге Памяти демонстративно игнорирует результаты советских и российских исследований в Катыни, так как в основном базируется на результатах сфальсифицированной германскими нацистами эксгумации 1943 г. Оно щедро приправлено фотографиями из «Официальных материалах о массовых убийствах в Катыни» («Amtliches Material zum Massenmord von Katyn»), изданных в Берлине в 1943 г.
Вторым содержательным ядром книги Памяти, изданной «Мемориалом», как уже говорилось выше, являются 4.415 биограмм катынских жертв. Из них 2.815 жертв, или 63,8%, были идентифицированы нацистами в 1943 г. Фактически это пропаганда нацистской версии Катынского дела и реабилитация нацистских преступлений.
В послевоенный период польская сторона, волюнтаристски развивая нацистские подходы к идентификации, сумела довести список «достоверно идентифицированных» катынских жертв до 4.071. Замечу, что идентификация по-польски состоит в том, чтобы отыскать фамилию польского офицера в списках-предписаниях НКВД.
Если кто-то упомянут в списке на отправку из Козельского лагеря НКВД в распоряжение Смоленского УНКВД, то он, по мнению польских «идентификаторов», безусловно, был расстрелян в Катынском лесу. В результате эти, так называемые «идентифицированные», были увековечены польской стороной персональными табличками, размещенными в катынском мемориальном комплексе.
В книге Памяти фигурирует уже 4.415 таким образом «идентифицированных» катынских жертв. Возникает вопрос. Насколько правомерна такая идентификация и как она соотносится с российской официальной правовой версией катынских событий? Об этом несколько позже.
Книга Памяти также игнорирует решение Нюрнбергского трибунала 1946 г. в части ответственности нацистских главарей за катынское преступление. Известно, что Катынский эпизод на Нюрнбергском процессе, согласно досье, хранящимся в Государственном Архиве РФ, персонально инкриминировался двум подсудимым — наци № 2 Герману Герингу и начальнику оперативного управления Верховного командования вермахта Альфреду Йодлю.
В мотивировочной части Приговора Трибунала по обвинениям в отношении Г. Геринга и А. Йодля отмечено, что в отношении их не существует смягчающих вину обстоятельств. То есть ответственность за катынский эпизод Нюрнбергский трибунал возложил на нацистских главарей.
Это неопровержимый факт. Кстати, с этим фактом была вынуждена согласиться Большая палата ЕСПЧ, которая в своем Постановлении от 21.10.2013 г. по делу «Яновец и другие против России» не повторила Постановление Пятой секции от 16.04.2012 г., в плане утверждения, что Нюрнбергский Трибунал якобы отверг советское обвинение нацистов в катынском преступлении.
Какую книгу Памяти ждет Россия?
Помимо вышесказанного, возникает ряд вопросов. Для кого и для чего «Мемориал» издал катынскую книгу Памяти в России? В задачах книги сказано, что она должна обеспечить признание расстрелянных польских военнопленных жертвами политических репрессий. Однако ясно, что фотографии жертв и их краткие биографии не решат этой проблемы. Они лишь позволят составителям книги получить очередные государственные награды Польши и новые гранты. Не более.
Другой важнейшей задачей составители книги ставили предоставление россиянам личностей погибших в Катыни. Благородно. Но только уж очень похоже на пропаганду в России мифа о том, что НКВД в 1940 г. уничтожил 21 тысячу представителей польской элиты, хотя известно, что в 1939 г. в советский плен попало примерно 4,5 тысячи поляков, которые занимали сколь-нибудь заметное положение в польском обществе. Причем немало из них осталось в живых.
Далее. Почему в России нужно было издавать на русском языке книгу биографий погибших или пропавших в период Второй мировой войны польских граждан? Ведь это представляет интерес в основном для польских родственников погибших. И такая книга на польском языке, как говорилось, уже издана в Польше.
В то же время «Мемориал» не интересуют судьбы 80 тысяч военнопленных красноармейцев, замученных в польских лагерях в 1919-1921 гг.
Убедительные свидетельства, подтверждающие целенаправленную и осознанную политику тогдашних польских властей по созданию невыносимых условий в лагерях, направленных на уничтожение красноармейцев, изложены в 900-страничном российско-польском сборнике документов «Красноармейцы в польском плену 1919-1922 гг.», изданном в 2004 г.
Кстати, этот сборник так и не осмелились издать на польском языке. Тем самым польская сторона защищает от разоблачения миф о том, что в польских лагерях якобы умерло не более 16-18 тыс. пленных красноармейцев. «Мемориал» мог бы устранить это «белое пятно» в отношениях россиян и поляков. Тем более, что память об этой истории польская сторона старательно уничтожает.
Но «Мемориал» принципиально не хочет заниматься судьбой пленных «большевиков», как именовали в буржуазной Польше красноармейцев. Ну, в таком случае, почему бы не заняться увековечением памяти русских солдат и офицеров, трагически погибших во французском плену в 1812 г.?
Известно, что в октябре 1812 г. поляки корпуса Понятовского, отступавшего с армией Наполеона, конвоировали две тысячи русских военнопленных. На подходах к Гжатску (ныне Гагарин) польские конвоиры их всех забили прикладами.
Об этом преступлении поляков с возмущением писал в своих воспоминаниях генерал Филипп-Поль де Сегюр, личный адъютант французского императора Наполеона Бонапарта.
Де Сегюра потрясло то, что «у каждого пленного была совершенно одинаково разбита голова и что окровавленный мозг был разбрызган тут же». (См. Ф.-П. де Сегюр «Поход в Россию. Записки адъютанта императора Наполеона I». Смоленск, «Русич», 2003). Об этой трагедии молчат в России и, тем более, в Польше. Неизвестны фамилии и имена погибших. Они так и остались безымянными.
Однако и эта история не интересует «российских» мемориальцев. Поставил «российских» в кавычки не случайно. 21 июля 2014 г. Распоряжением Минюста РФ № 1246-р, Межрегиональная общественная организация Правозащитный центр «Мемориал» был признан организацией, выполняющей функции иностранного агента. Однако «Мемориал» это не обеспокоило и он продолжает успешно выполнять эти функции.
Российская правовая версия катынских событий
Российская правовая версия катынских событий изложена в Меморандумах Минюста РФ, направленных в ЕСПЧ в рамках дела «Яновец и другие против России». Это было фактическим рассмотрением Катынского дела в Страсбурге. Меморандумы основывались на результатах 14-летнего расследования Главной военной прокуратурой РФ обстоятельств «Катынского» уголовного дела № 159, начатого в марте 1990 г. и прекращенного в сентябре 2004 г.
Дело №159 именуется так. «О расстреле польских военнопленных из Козельского, Старобельского и Осташковского спецлагерей НКВД в апреле-мае 1940 г.». В этом названии присутствует наименование преступления «расстрел» и время его осуществления «апрель-май 1940 г.», что предполагало только одного виновного – сталинское руководство СССР. Тем не менее, российские прокуроры постарались максимально объективно подойти к расследованию Катынского дела.
Краткие результаты расследования уголовного дела №159 были официально оглашены на пресс-конференции Главного военного прокурора РФ А. Савенкова 11.03.2005 г. и в письме генерал-майора юстиции Главной военной прокуратуры РФ В. Кондратова Председателю правления общества «Мемориал» А. Рогинскому от 24.03.2005 г. за №5у-6818-90. Согласно этим результатам была «достоверно установлена гибель в результате исполнения решений «тройки» 1803 польских военнопленных, установлена личность 22 из них».
Несколько подробнее о следствии по делу №159 было сказано в Меморандуме Минюста РФ от 19.03.2010 г. Там, в пункте 25 перечислены проведенные следственные мероприятия: исследование архивных документов, связанных с «катынскими» событиями (так в Меморандуме), допрос многочисленных свидетелей, частичная эксгумация захоронений, проведение судебных экспертиз различных видов, направление запросов в соответствующие организации.
Помимо этого, в пункте 61 того же Меморандума сообщалось: «…В ходе расследования было установлено, что определенные должностные лица из руководства НКВД СССР превысили полномочия, предоставленные этому учреждению, в результате чего так называемая «тройка» приняла внесудебные решения относительно некоторых польских военнопленных.
Действия этих должностных лиц были квалифицированы, как преступления, предусмотренные пунктом «б» статьи 193-17 УК РСФСР…». Поясню, что пункт «б» статьи 193-17 УК РСФСР предусматривал ответственность вплоть до высшей меры за злоупотребление служебным положением при особо отягчающих обстоятельствах.
Из вышеизложенного следует, что на правовом уровне речь идет об ответственности за принятие внесудебных решений о расстреле польских военнопленных не сталинского Политбюро ЦК ВКП(б), а тогдашнего руководства НКВД СССР.
Соответственно, название книги Памяти, в котором ответственным за расстрел в Катыни представлено Политбюро ЦК ВКП(б) является не просто не корректным, но в правовом плане неправомерным.
При этом замечу, что в пункте 60 Меморандума от 19.03.2010 г. заявлено, что «Власти Российской Федерации хотели бы уточнить, что они не проводили расследование обстоятельств смерти родственников заявителей».
Это было обусловлено названием уголовного дела №159, которое ограничило деятельность следствия жесткими временными рамками, апрелем-маем 1940 года. Из этого следует, что Россия не проводила расследования обстоятельств гибели или исчезновения 21.857 польских граждан в период Второй мировой войны.
Поэтому заявления некоторых российских историков относительно виновников гибели или исчезновения 21 тысячи польских граждан на территории СССР в период Второй мировой войны, являются их личным мнением и не могут тиражироваться, как окончательная версия катынской трагедии, что уже ряд лет пытается делать общество «Мемориал». Обстоятельства гибели или исчезновения 21.857 польских граждан ещё предстоит расследовать.
Нацистская фальсификация в Катыни
Представляет интерес, как российское следствие отнеслось к результатам нацистской эксгумации и идентификации 1943 г.? В пункте 45 Меморандума от 19.03.2010 г. дана её оценка. «Что касается эксгумаций 1943 г. в Катынском лесу, согласно архивным документам, Техническая комиссия Польского Красного Креста и Международная комиссия не проводили идентификацию извлеченных останков в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства».
В пункте 46 продолжена эта оценка. «Список лиц, якобы опознанных в 1943 г. был опубликован в книге «Amtliches Material zum Massenmord von Katyn», изданной властями Германии в том же году. Указанный список не является доказательством по уголовному делу № 159».
Однако известно, что нацистский список 2815 польских офицеров, якобы идентифицированных в 1943 г. в Катыни, составил основу списка, согласно которому, как говорилось, польская сторона изготовила 4071 персональную табличку для катынского мемориала.
По этому поводу в пункте 9 Меморандума от 13.10.2010 г., было заявлено, что таблички с фамилиями польских офицеров на мемориальном комплексе «Катынь» не могут служить доказательством каких-либо фактов, в том числе и смерти польских граждан, так как польская сторона не обращалась к России за получением или подтверждением списка катынских жертв.
Не мешает также напомнить письмо Президиума Польского Красного Креста (ППКК), направленного 12 октября 1943 г. в Международный Комитет Красного Креста. В нем отмечалось, что: «…даже если бы ПКК располагала всеми результатами работ по эксгумации и идентификации, включая документы и воспоминания, она не могла бы официально и окончательно засвидетельствовать, что эти офицеры убиты в Катыни».
Неопровержимый вывод о фальсификационном характере нацистско-польской эксгумации и идентификации в Катыни сделал профессор МГУ им. Ломоносова, доктор исторических наук Валентин Сахаров.
Он исследовал документы немецкой тайной полиции, контролировавшей ход эксгумации в Катыни, а также переписку Германского Красного Креста (ГКК), Польского Красного Креста (ПКК) и администрации Польского Генерал-губернаторства, касающиеся эксгумации катынских захоронений в 1943 г.
Профессор Сахаров также выявил факт наличия у нацистских эксгуматоров «Списков интернированных в Козельском лагере НКВД», захваченных нацистами в июле 1941 г. в здании УНКД по Смоленской области. Это подтвердило письмо Министерства пропаганды Германии президиуму ГКК от 23 июня 1943 г., в котором сообщалось, что ГКК пересылаются списки пленных польских офицеров, «обнаруженные в ГПУ Смоленска». Они были нужны для сверки их с немецким списком эксгумированных и идентифицированных катынских жертв.
На основании этих списков нацисты сумели обеспечить в Катыни невероятный и некем не повторенный результат идентификации человеческих останков – 67,9%. Основной вывод профессора Сахарова был таков. В Катыни широко практиковалось «сводничество неизвестных трупов со счастливо обретенными документами», то есть была осуществлена масштабная фальсификация.
Естественно, списки «идентифицированных» катынских жертв, которыми пытаются оперировать польская сторона и российское общество «Мемориал» являются фальсификатом. Поэтому не удивляет, что ни Польшу, ни «Мемориал» не интересует сообщение о 9-ом неизвестном польском захоронении, обнаруженном вне мемориального комплекса в Катынском лесу. Оно никак не могло быть делом рук чекистов, поскольку находится буквально в 50 метрах от места, где в 1940 г. стоял дом отдыха НКВД.
Об этом захоронении 12 апреля 2000 г. и. о. Президента России Владимир Путин в телефонном разговоре сообщил тогдашнему польскому президенту Александру Квасьневскому. Пани Иоланта Квасьневская, супруга президента Польши, прибывшая на следующий день в Катынь, возложила цветы на эту могилу… По предварительным оценкам, общее количество трупов в могиле составляет от трехсот до тысячи.
Однако на протяжении 15 лет польские власти так и не предприняли попыток прояснить ситуацию с «польской могилой №9» в Козьих горах. Аналогичную позицию занимает и «Мемориал». В чем же дело?
Видимо, в том, что согласно нацистско-польской версии все польские офицеры из Козельского лагеря, расстрелянные в Катыни, уже найдены, опознаны и захоронены на территории польского мемориала. Среди них уже нет места «новым» катынским жертвам. Появление сотен «новых» польских трупов «обрушит» вышеупомянутую версию.
Сомнительные катынские кремлевские документы
Ну, а что же с важнейшим аргументом «мемориальцев» и польских так называемых историков – «закрытым пакетом №1» с катынскими документами, якобы обнаруженном в 1992 г. в бывшем архиве Политбюро ЦК КПСС? Среди этих документов была обнаружена записка Наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берия Секретарю ЦК ВКП(б) Иосифу Сталину №794/Б от «_» марта 1940 года с предложением расстрелять 25.700 польских граждан, а также записка Председателя КГБ СССР А. Шелепина Первому секретарю ЦК КПСС Н. Хрущеву о том, что сотрудники НКВД в 1940 году расстреляли 21.857 польских граждан.
Однако, несмотря на эти, крайне серьезные по названиям документы, в пункте 62 Меморандума от 19.03.2010 г. отмечается. «В ходе расследования оказалось невозможным … получить информацию относительно выполнения решения по расстрелу конкретных лиц, так как все записи были уничтожены и восстановить их было невозможно».
Вышеизложенное позволяет утверждать, что российские военные прокуроры и эксперты поставили под сомнение достоверность всего комплекта катынских документов из «закрытого пакета № 1» из архива Политбюро ЦК КПСС, на которые так любят ссылаться сторонники нацистско-польской версии катынского преступления. И это не случайно
В марте 2009 г. экспертно-криминалистическая лаборатория Э. Молокова установила, что первые три страницы записки Наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берия Секретарю ЦК ВКП(б) Иосифу Сталину №794/Б от «_» марта 1940 г. с предложением о расстреле 25.700 польских граждан, были напечатаны на одной пишущей машинке, а последняя четвертая страница – на другой.
Причем установлено, что шрифт четвертой страницы встречается на страницах ряда подлинных писем НКВД 1939-40 годов, а шрифт первых трёх страниц не встречается ни в одном из выявленных к настоящему времени подлинных писем НКВД того периода.
Это очевидное свидетельство фальсификации первых трех страниц записки Берии.
Добавлю, что обстоятельства реального обнаружения «закрытого пакета №1» с катынскими документами также позволяют предполагать о возможной фальсификации катынских документов. Миф о том, что некая комиссия случайно обнаружила в сентябре 1992 г. в архиве Политбюро ЦК КПСС этот пакет, развеял адвокат и депутат Госдумы РФ Андрей Макаров.
Выступая 15 октября 2009 г. на круглом столе «Фальсификация истории и исторические мифы, как инструмент современной политики» он заявил, что «закрытый пакет № 1» ему и С. Шахраю вручил президент Б. Ельцин, достав из личного сейфа. Достоверность этой версии подтверждает то, что именно А. Макаров вместе с С. Шахраем 14 октября 1992 г. представили катынские документы из «закрытого пакета №1» в Конституционный суд РФ.
Эту версия получила подтверждение в мае 2010 г. Тогда к депутату Госдумы Виктору Илюхину явился заявитель, известный депутату по советскому периоду. Он заявил, что в начале 90-х годов его привлекли к работе в группе из специалистов высокого ранга по подделке архивных документов, касающихся важных событий советского периода, в том числе и Катынского дела. Эта группа работала в структуре службы безопасности российского президента Б. Ельцина
Для подтверждения своих слов заявитель передал В. Илюхину набор официальных бланков довоенного времени, массу факсимиле, печатей и штампов советского периода, а также черновики сфальсифицированных страниц уже упомянутой записки Берии №794/Б.
Первоначально по этим черновикам предлагалось вменить Политбюро ЦК ВКП(б) принятие решения о расстреле не 25.700 польских граждан (14.700 в лагерях+11.000 в тюрьмах), а 46.700 (24.700 в лагерях+22.000 в тюрьмах). Но, видимо, руководитель бригады фальсификаторов, осознав абсурдность такой цифры, решил уменьшить её и внес рукописные поправки в цифровую часть первого варианта фальсификации.
К сожалению, безвременная смерть В. Илюхина не позволила до конца расследовать эту скандальную ситуацию.
Катынь в Страсбурге
В 2012 и 2013 гг. нацистско-польская версия Катынского дела получила мощную поддержку в виде Постановлений Пятой секции ЕСПЧ от 16.04.2012 г. и Большой палаты ЕСПЧ от 21.10.2013 г. по делу «Яновец и другие против России» (Катынское дело).
Особого внимания заслуживает Постановление ЕСПЧ от 16.04.2012 г. В нем Европейский суд в нарушение своей юрисдикции (ЕСПЧ должен рассматривать лишь процессуальные нарушения положений Конвенции о правах человека в отношении заявителей, но не определять виновников преступления), проигнорировал российскую правовую версию катынских событий, изложенную в Меморандумах Минюста РФ и ответственность за гибель 21.857 польских граждан возложил на сталинское руководство СССР.
Ключевым здесь является 136 пункт. В нем безапелляционно утверждается: «Суд отмечает, что родственники заявителей, которые были захвачены в плен после того, как Советская Красная Армия оккупировала территорию Польши, и которые содержались в советских лагерях, были расстреляны по приказу Политбюро ЦК КПСС в апреле и мае 1940 года.
Списки заключенных, подлежащих расстрелу, были составлены на основе «списков отправки» НКВД, в которых были упомянуты, в частности, имена родственников заявителей… При отсутствии каких-либо других, пусть даже косвенных, доказательств того, что они смогли каким-то образом избежать расстрела, должно презюмироваться, что они погибли при массовом расстреле в 1940 г.».
Анализ Постановления от 16.04.2012 г. показал, что при рассмотрении дела «Яновец и другие против России» ЕСПЧ занял крайне политизированную позицию, а в самом Постановлении допустил столько неточностей и явных ошибок, что это заставляет усомниться в его обоснованности.
Ситуацию усугубило то, что Большая Палата ЕСПЧ через полтора года Постановлением от 21.10.2013 г. оставила в силе основные положения Постановления Пятой секции, правда, исключив утверждение о том, что Нюрнбергский трибунал 1946 г. якобы отклонил советское обвинение нацистов в катынском преступлении.
В решении по делу «Яновец и другие против России» ЕСПЧ не стал в явном виде возлагать на Россию формальную правовую ответственность за катынский расстрел. Ведь, если исходить из ложного и неправового решения ЕСПЧ об ответственности СССР за Катынь, то ясно, что в правовом отношении Российская Федерация, как правопреемник и правопродолжатель СССР является наследницей правовой ответственности за катынское преступление.
Все последующие претензии польской стороны по катынскому преступлению будут адресованы РФ. Не следует забывать, что дело, которое рассматривал ЕСПЧ, носило название «Яновец и другие против России».
Страсбургские дилетанты или русофобы
Особого разговора заслуживает содержание уже не раз упомянутого Постановления ЕСПЧ от 16.04.2012 г., как основного современного судебного решения по Катынскому делу. О формальных неточностях в этом документе можно говорить много. Отмечу лишь некоторые из них.
В Постановлении искажены названия большинство должностей советских руководителей и названия политических и исполнительных органов СССР. Это свидетельствует или о дилетантизме экспертов Секретариата ЕСПЧ, или об их неприкрытом антисоветизме, помноженном на русофобию.
Например, в пункте 140 НКВД именуется «тайной полицией Советского Союза». Налицо явно стремление ЕСПЧ отождествить НКВД и Гестапо (Geheime Staatspolizei - тайная государственная полиция). В пункте 157-ом Постановления дается уничижительная оценка советской эпохи, как «времени лжи и искажения исторических фактов».
В 18 пункте Постановления утверждается, что «…в сентябре 1943 года НКВД создал специальную комиссию под председательством Бурденко…». Это примитивная ложь.
Документы свидетельствуют, что комиссия Бурденко была создана решением Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников 12 января 1944 г. Инициатива создания комиссии Бурденко исходила не от НКВД СССР, а от Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б).
Реаниматоры дела Геббельса
Следует отметить, что в Постановлении ЕСПЧ от 16.04.2012 г. присутствуют принципиальные ошибки, позволяющие реабилитировать нацистскую версию катынского преступления, родоначальником которой являлся известный нацистский фальсификатор Й. Геббельс.
Так, в пункте 17 Постановления ошибочно утверждается, что в Катынском лесу «международная комиссия, состоящая из двенадцати судебных экспертов и их помощников… провела эксгумационные работы в период с апреля по июнь 1943 г.».
Достоверно установлено, что эксперты международной комиссии прибыли в Катынь 28 апреля 1943 г. и уже 30 апреля отбыли в Берлин. За сутки они сумели исследовать лишь 9 специально подготовленных для них трупов.
Эксгумационные работы в Катынском лесу в период с апреля по июнь 1943 г. проводили не члены Международной медицинской комиссии, а немецкие эксперты во главе с профессором Г. Бутцем и представители Технической комиссии ПКК под руководством доктора М. Водзиньского.
Пунктом 57 своего Постановления ЕСПЧ фактически реабилитировал результаты немецко-польской эксгумации 1943 г., отметив, что «общеизвестным является тот факт, что в результате эксгумации в 1943 году были обнаружены останки 4.243 человек, из которых 2.730 были опознаны», хотя в окончательном варианте официальные немецкие данные составили 4.143 обнаруженных и 2.815 опознанных трупа. Но экспертам Секретариата ЕСПЧ нет дела до точности цифр, когда стоит задача разделаться с Россией.
Вышеизложенное свидетельствует, что политическая составляющая в работе ЕСПЧ с каждым годом всё более преобладает. Особенно, если спорные дела касаются России, которая пока недостаточно учитывает этот аспект поведения ЕСПЧ.
А следовало бы, так как решения ЕСПЧ вносят вклад в формирование негативного облика России в мире.
Источник: topwar.ru
|
