Публицистика
Стратегия развития России

Рост тарифов, отсутствие инвестиций, снижение надежности и качества услуг - результат неверной стратегии развития электроэнергетики

"Реальной угрозой для нашего экономического роста стало увеличение цен на электрическую энергию. Это реальная угроза", - заявил президент России Дмитрий Медведев 14 марта 2011 г. во время визита на Саяно-Шушенскую ГЭС. По его словам, если тенденция сохранится, то уже к 2014 году цены на электроэнергию в России будут выше, чем в США и в других странах.

Шипы реформы

Разукрупненная энергетика "салютует" ростом тарифов

"Российская газета", 15.03.2011

ОКОНЧАНИЕ прошлого года, да и начало нынешнего, для сотен тысяч россиян - в основном жителей московского региона и сопредельных областей - запомнится надолго. Сперва ледяной дождь, длившийся 14 часов, - такого вообще не помнят в современной российской истории, - затем - уже в первых числах января - обильный мокрый снег...

Эти события, ликвидация которых продлилась больше месяца, показали, насколько может быть уязвима энергетическая система как региона, так и в целом страны: генераторы энергии, владельцы сетей и сбытовики оказались оторваны друг от друга, разделены "энергетической реформой". А сети, оставшись один на один с природой, как выяснилось, не готовы к таким событиям. А в такой стране, как Россия, где на большей части территории зима длится больше полугода, энергетическая безопасность не является просто словами. О том, почему случаются энергетические катастрофы, что нужно сделать, чтобы избежать подобного впредь и что вообще сегодня происходит с отечественным энергетическим комплексом? На эти и другие вопросы отвечает Виктор Васильевич Кудрявый, заместитель министра энергетики России (1996-2003), бывший председатель совета директоров РАО "ЕЭС России".

Российская газета | Виктор Васильевич, можно ли было подготовиться к чрезвычайной ситуации декабря-2010?

Виктор Кудрявый | К "ледяному дождю"? Нет. конечно. Это - форс-мажор, чистейший форс-мажор. Нечто подобное уже было - в 1979 году, но тогда дождь шел всего три часа. С другой стороны, подобный природный катаклизм в Канаде продолжался 80 часов, и его последствия потом ликвидировались силами энергетиков и армии почти год. Другой вопрос - можно ли было избежать столь масштабных последствий? Уверен, что можно. Если бы выдерживались просеки по ширине - не было бы такого наброса деревьев и обрыва проводов. Если бы у сетевиков была современная техника и полноценные аварийные службы - ликвидация последствий чрезвычайной ситуации прошла бы в более сжатые сроки. И, наконец, совсем уж вопиющее явление - отсутствие резервных генераторов у ответственных потребителей. Запас прочности у такой системы нулевой. Дизельных генераторов нет ни в крупных, ни тем более в маленьких населенных пунктах. Даже Домодедово, как вы знаете, их не хватило.

А если крупномасштабная авария на теплосетях? К счастью, этой зимой такого явления не было и это заслуга энергетиков. Но если случится крупная авария в тепловых сетях, то и ТЭЦ может остановиться, потому что она именно на этом тепле вырабатывала всю электроэнергию. 11 при такой жесткой взаимозависимости после проведения реформ они разделены: ТЭЦ производят тепло - это генерирующая компания, тепловые сети доставляют его в дома - это сетевая компания.

При разрыве единого технологического процесса о какой надежности можно говорить? Все институты власти явно недооценивают последствия потери электроснабжения. Когда в каком-то районе прекращается энергоснабжение, это катастрофа: отопления нет, водопровода нет, канализации нет, останавливается метро, железнодорожный и трубопроводный транспорт, связь - на нуле, аварийные службы гражданину не доступны. Такие аварии переживали и Европа, и Америка - они такую ситуацию иначе как "войной" не называют. У них это обычно летом случается, от повышенной нагрузки кондиционирования на сети. Но максимум нагрузки у нас - зимой. Я не знаю ни одной котельной, которая имела бы резервный вид топлива. В мире это вообще недопустимо, резервы это показатель надежности системы в целом. Вот смотрите - Якутия. Практически весь регион - за исключением юга - оторван от единой энергосистемы. Что надежней, строить сотни километров ЛЭП в необжитых местах или иметь дизель- генераторы у потребителя. В Якутии и Ямале этот вопрос не задают. Там более 3000 дизель-генераторов. Вообще оптимальность подключения несложно подсчитать. Например, надо ли тянуть газовую "ветку" за 50 километров в домик лесника или оставить ему обычную печь?

РГ | Наверное, печь лучше: с газопроводом всякое может случиться.

Виктор Кудрявый |И с сетями - тоже самое! Как показывает практика, риск аварий на них в 10 раз выше, чем в центрах питания, то есть, чем на ТЭЦ. Сети в энергетике - это самый ненадежный участок, и это, в общем-то, всем понятно. Во-первых, различные стихии - и грозы, и снегопады, и ледяной дождь, и прохождение ЛЭП по труднодоступным местам, а у нас их куда больше, чем в других странах. Во-вторых, климат: попробуйте-ка в той же Тюмени ликвидировать аварию летом? Не получится - придется ждать зимы, ждать, пока замерзнут болота для проезда техники.

РГ | Тогда такой вопрос - можно ли найти выход из создавшейся ситуации?

Виктор Кудрявый | Если вы о перемене климата - это вряд ли. Другой вопрос как вернуть хотя бы часть из того, что было порушено "энергетической реформой"? У нас был мощнейший комплекс, самый крупный в мире. В США, например, были отдельные энергетические районы, у нас же сознавалась единая энергосистема, работающая по оптимизационному принципу. Кроме того, энергетика работала по принципу вертикальной интеграции - это когда генерация, транспортировка, распределение и сбыт на конкретной территории находятся в одних руках.

Вообще говорить о надежности энергоснабжения без привязки к территории абсурдно. Все наиболее мощные энергосистемы построены по такому принципу. Ведь чем крупнее система, тем больше возможностей перераспределять нагрузки в электрическом и тепловом сегменте выработки, планировать резервы топлива, проводить ремонтные работы. Мы в ходе реформы вертикальную интеграцию у себя разрушили, а этим самым мы подорвали целый ряд направлений в повышении эффективности. Другие страны - Франция. Германия, Италия, Чехия - а всего 16 стран Евросоюза вовремя увидели возможные последствия такого шага и остановились.

РГ | Как вы вообще оцениваете результаты "энергетической реформы"?

Виктор Кудрявый | Встречный вам вопрос - каким, по-вашему, должен быть результат любой реформы?

РГ | Наверное, главное, чтобы рядовой гражданин был доволен ее результатами...

Виктор Кудрявый | Правильно. Удачная реформа - когда пользователь доволен. А сейчас он доволен? Что ему дала реформа кроме сообщений о дезинтеграции активов, либеральном сверхприбыльном рынке и непрерывных авариях, аналогов которых в России не было. А все это время в энергокомпаниях мира проводилась беспрецедентная консолидация активов, слияния, поглощения? Возьмем, например, тарифы в Московском регионе. Сейчас, например, стоимость производства одной гигакалории теплоэнергии на московских ТЭЦ - примерно 640 рублей, плюс еще 350 - ее транспортировка. Вот вам почти тысяча рублей. А кроме этого расход топлива на выработку электроэнергии ТЭЦ в два раза ниже, чем на электростанциях ОГК. Это - у "Мосэнерго". А у МОЭК, например, у которой электростанций практически нет, только котельные, это уже 1370 рублей - без малого на 40% выше тариф.

Еще один показатель эффективности реформы - когда стоимость энергии в валовом продукте страны снижается. А у нас она за десять лет выросла в девять раз. Разве это удачная реформа? Да и как может быть иначе, когда на месте одной компании появляется десяток? Это сразу сказалось и на стоимости услуг, и на той же надежности сетевого хозяйства. У энергокомпаний была своя мощная система ремонта - оборудования, зданий, сетей - тепловых и электрических. А обмельчавшим компаниям невыгодно иметь собственную аварийную службу, вот и передают ее на аутсорсинг. Но аутсорсинг не подходит для бизнеса, где время аварий измеряется долями секунд, а последствия для потребителя в 20 раз превосходят ущерб энергокомпании. А что могут сделать сто человек, если сетей - пятнадцать тысяч километров? Сейчас уже пошел обратный процесс. Год назад Федеральная сетевая компания, проанализировав у себя стоимость подрядных работ, потери на передислокацию, плановость, и т.п., вернула в штат 10 тысяч ремонтников и заметно укрепила свои "тылы". Мощный собственный энергосервисный комплекс создан сейчас генерирующей компанией СУЭК (Алтай, Кузбасс, Красноярск, Хакасия). Еще один пример, в Хабаровском крае ТЭЦ построены практически во всех городах, а в Московской области, даже такие крупные, как Подольск или Коломна, до сих пор "сидят" на котельных.

РГ | Да, тарифы действительно каждый год неприятно удивляют...

Виктор Кудрявый | Да. Ни в одной стране мира так тарифы не растут, как у нас, и ни в одной стране мира нет таких условий, как у нас, чтобы они были стабильные. В США, которые от нас в свое время отставали, тарифы не меняются уже 20 лет, только об этом не принято было говорить. Ведь в России уже создана была единая энергетическая структура. У нас сети, построенные по оптимизационному принципу, были в полтора раза дешевле, чем в любой другой стране мира. Мы же сейчас дошли до того, что у нас тариф за транспортировку энергии по сетям равен тарифу генерации - такого в мире ни у кого нет. Обычное деление тарифа: две трети на генерацию и треть - на сети.

РГ | Может быть, в целях экономии переходить на альтернативные источники? На ветряки, например?

Виктор Кудрявый | У нас были до войны десятки тысяч ветроустановок, у нас были тысячи небольших ГЭС. Потом они как-то сошли на нет. Это была эйфория эффективной большой энергетики. Хотя одно другому не мешает. Ставка на большую энергетику привела к потере многих направлений распределенной энергетики, которая, в общем, тоже эффективна. А что касается ветряков - так ведь их не везде и установишь: надо, чтобы ветер дул в определенную сторону и с определенной силой, не менее 5 м/с. Сейчас гораздо экономичнее и экологичнее было бы перейти на единый цикл генерации тепла и электроэнергии. Вот, если у вас котельная, вы жжете топливо, но получаете только тепло. А если ТЭЦ - и тепло, и электроэнергию. При этом удельный расход топлива ниже в два раза, а затраты на производство тепла - по сравнению с котельной - ниже на треть примерно. И такие же показатели по выбросам в атмосферу. Если построить одну ТЭЦ в подмосковном городе, можно закрыть 4-5 котельных. А суммарный выигрыш колоссальный, несравнимый ни с чем. Это реальное, наиболее приоритетное направление модернизации ЖКХ и электроэнергетики.

РГ | Как бы вы оценили состояние московских теплосетей?

Виктор Кудрявый | Без статистических данных под рукой об этом трудно судить. Надо сказать, что в последние годы очень много вложено в теплоснабжение, очень много. Очень много конструктивных решений хороших сделали. Утечки в сетях в несколько раз уменьшились, потому что вместо сальниковых компенсаторов стали ставить многослойные сильфонные компенсаторы, их московская теплосеть тысячи внедрила.

РГ | А когда москвичам ожидать прекращения сезонных отключений горячего водоснабжения?

Виктор Кудрявый | Никогда, тепловые сети для летнего ремонта надо отключать. Современных труб с полиэтиленовой изоляцией в Москве не более 10 процентов. Остальное - обычные углеродистые трубы с минераловатной изоляцией. У такой конструкции достаточно высокие скорости наружной и внутренней коррозии. Тепловые сети надо останавливать, их надо прессовать, их надо ремонтировать. Нельзя вот так наобум устанавливать сроки. Смотреть надо! Может, на каком-то участке время уже дошло до того, что надо вообще месяц ремонтировать. Это инженерная, а не административная проблема. Конечно, есть и инженерное решение. В водопроводе, например, имеется проектный резервный трубопровод и арматура для переключения. На наших Северах есть проектные четырехтрубные системы теплоснабжения. Это обеспечивает сто процентный резерв, что определяется требованиям надежности и коротким летним периодом. Есть и другое техническое решение - горячее водоснабжение летом можно обеспечить электронагревателями. Так что еще раз подчеркну: теплотрассы должны ремонтироваться, потому что влияние на социальную обстановку зимних аварий - это просто страшно и сравнимо с самыми серьезными техногенными катастрофами.

Вела беседу Нина Романова