За беспорядками на западе Казахстана могут последовать "цветная революция" и междоусобные войны между казахскими кланами (жузами)

Почему самый стабильный "осколок бывшего СССР" - Казахстан вдруг сотрясли беспорядки, кончившиеся погромами целого города?

Разгон митинга в столице нефтеносной казахской провинции Актау.
Этот интеллигентный гражданин попал под пресс борьбы вертикали
власти с угрозами новых бунтов. Фото: АП

Дарья Асламова отправилась в Казахстан, чтобы попытаться в этом разобраться.

- Ну, ты видела, какие у нефтяников ряхи откормленные? Откуда у рабочего человека, измученного семимесячной забастовкой, такая сытая, гладкая морда?! - возмущается таксист-украинец, везущий меня с демонстрации бастующих нефтяников в казахском городе Актау. - Кто их кормит?

- Родственники помогают, - объясняю я. - И те нефтяники, что продолжают работать, организовали специальный фонд помощи бастующим. Каждый месяц они скидываются по две - пять тысяч казахских тенге (до 30 долларов). У рабочего класса здесь хорошая закваска, они ставят на взаимовыручку и солидарность.

- Верно говоришь, нефтяники - народ спаянный, дюже крепкие ребята, покруче карагандинских шахтеров, - соглашается таксист. - Но 30 долларов в месяц - не деньги, а слезы. На такие пожертвования две тысячи уволенных рабочих с их семьями не прокормишь. Заметь, их уволили после трех месяцев забастовки, когда они требовали повышения зарплаты (а платили им начиная от тысячи долларов). И даже потом, когда их предложили трудоустроить, правда, на меньшие зарплаты, они не согласились. Я не говорю, что дело их неправое. Но, к примеру, моя жена-учительница получает 500 долларов, и ничего, не бастует. А цены у нас московские. И климат - мама не горюй! Здесь же пустыня, все продукты привозные, ничего не растет, даже свой огород не заведешь. Да речь не про то. Как ни крути, а дело здесь нечисто. Семь месяцев никакая родня кормить не будет. И в городе слухи ходят: будто в прошлом месяце забастовщикам какие-то люди по 200 долларов раздавали. Чую, кто-то на этом конфликте руки греет!

...С мая Западный Казахстан сотрясает классическая война труда и капитала, осложненная местной спецификой. Дело в том, что на полуострове Мангышлак проживают адайцы, воинственный казахский род, славящийся крутым нравом, бешеным темпераментом и упорством, граничащим с одержимостью. Адайцев часто называют казахскими чеченцами, и остальные казахи предпочитают с ними не связываться.

- Адайцы прославились еще в 1989 году, когда местное население начало мочить кавказцев, которые традиционно сидели на хлебных местах - в общепите, на рынках, - рассказывает журналист Джанибек Сулеев. - Якобы кавказцы обидели какую-то казахскую девушку, и понеслось. Погромы, поджоги, убийства. Власть ввела спецвойска, но местные поставили вопрос жестко: кавказцев убрать. За пару недель оттуда вывезли свыше трех тысяч человек. А кавказцы сейчас с их торговой жилкой ой как пригодились бы: хоть бананы бы дешевые завезли в эту пустыню, себе в прибыль и людям не в убыток. Продукты в Мангистауском районе дорогие хоть тресни.

Зарплаты там по казахским меркам высокие, но работы на всех не хватает. Нефтяные поселки до ужаса перенаселены. Плюс большая концентрация безработной молодежи, а молодежь - она всегда закоперщица. Район гомогенный, адайцы - люди необузданные, горячие, этакие казахи в кубе, - варятся в собственном соку. Чужаков на дух не переносят. Словом, в суровом краю живут суровые люди, на которых ландшафт оставил свой отпечаток. Народ имеет богатые традиции борьбы против любой центральной власти (после революции там были крупные басмаческие выступления, которые советская власть гасила с аэропланов).

- К традиционному адайскому культу протеста добавился фактор оралманов (в переводе с казахского "возвратившиеся"), - говорит политолог Данияр Ашимбаев. - По специальной программе туда завезли казахов из Туркмении и Узбекистана. Всего вернулись миллион казахов, и значительная часть их уехали в нефтяной Западный Казахстан, рассчитывая, что где нефть, там и деньги. Кто приехал? Люди успешные, разумеется, с места не тронулись. Приехали аутсайдеры, надеясь, что родина их накормит, обустроит и даст работу, т. е. люди с завышенными социальными ожиданиями. Они хотели всего и сразу. Начались грамотно организованные забастовки, и за десять лет протестов нефтяники и впрямь добились вполне приличного уровня жизни. Ни нефтяная компания, ни акимат (местная администрация) не хотели конфликта. Ошибка была в том, что в результате двух последних забастовок, в 2005-м и 2008-м, все требования рабочего класса были удовлетворены. Но нефтяники, почувствовав свою силу, требовали все больше и больше. В этом году власть впервые сказала нет.

- Да, люди действительно вошли во вкус забастовок, - говорит лидер независимого профсоюза Кенжегали Суйеуов. - У нас есть поговорка: если попросишь верблюда, то хотя бы барана дадут. И нефтяники просили верблюда: повышения зарплаты в два раза, отставки правительства, национализации нефтяной компании. В обществе росло раздражение против них: мы, мол, экономику поднимаем, и у нас единственный продукт - сырье, а неблагодарные нефтяники думают только о себе и личной наживе. Ситуацию некому было разрулить, потому что правят нами, адайцами, люди пришлые, присланные со стороны. Чужаки, не имеющие обратной связи с обществом. Месяц назад работники акимата (мэрии) в нефтяном городке Жанаозен потребовали от бастующих нефтяников освободить центральную площадь до 16 декабря, Дня независимости Казахстана. Мы, мол, будем здесь праздник проводить. Рабочие отказались. "Тогда мы применим силу", - заявили люди из мэрии. "А мы будем сопротивляться", - ответили нефтяники. И 16 декабря произошла трагедия.

Давно просроченный семимесячный счет между рабочими и властью был погашен кровью. Двадцатую годовщину независимости страны Жанаозен "отпраздновал" погромами и поджогами. При подавлении бунта погибли, по официальным данным, 15 человек (по неофициальным - свыше 40). Треснуло хрустальное яйцо равновесия, и прославленная стабильность Казахстана оказалась под угрозой.

Чтобы разобраться в сути случившегося конфликта, нужно держать в уме так называемый жузовый вопрос. Что такое жузы? Это исторически сложившиеся родоплеменные объединения казахов, занимающие определенные территории.

- Существуют три жуза: Старший, Средний и Младший, - рассказывает культуролог Ауезхан Кодар. - Был такой советский период, когда жузовская ментальность практически исчезла, но в конце семидесятых вернулась вновь. У нас если кто-то стоит у власти, он обязательно приводит с собой своих сожузовцев. Существует поговорка: "Старшему жузу дай в руки ведро, он будет пасти и доить домашний скот, Среднему жузу дай в руки калам (перо) и поставь решать тяжбы (этакие степные законники-крючкотворы), а Младшему жузу дай в руки копье и направь на врага. Эта воинственность и сильно развитое чувство самоуважения Младшего жуза сказались в нынешнем конфликте. Дело в том, что в советское время правил Средний жуз, теперь Старший, а Младший жуз оказался в незавидном положении, хотя его традиционная территория - Западный Казахстан, богатый нефтью и газом. Отсюда обида: вроде Младший жуз сидит на нефтеносных участках, но кран в руках у других. Добиться жузовой гармонии и национального единства крайне сложно. Для этого после обретения независимости следовало сделать ставку на русскоязычных казахов - их среда богаче, гибче, современнее и более открыта европейской цивилизации. А у нас ударились в узкий национализм, спровоцировавший жузовый вопрос и вернувший нас во мрак средневековья.

Двадцать лет президент Казахстана Нурсултан Назарбаев пытался поднять казахов от чувства племенного сознания до сознания общенационального. Была выстроена мощная вертикаль власти с попыткой соблюдения межродового баланса.

- У вертикали власти есть масса достоинств, но один серьезный недостаток - она не гнется, - говорит один из лидеров партии "Азат" Петр Своик. - Любой вопрос поднимается выше. Помимо административной вертикали, существует и экономическая вертикаль. Вся экономика государства Казахстан нанизана на экспортно-сырьевой стержень. Власть не просто ориентирована на нефтяной бизнес, она и есть его часть. Не в примитивном смысле: мол, кто-то чем-то владеет. Просто на государственном уровне произошло полное сращивание власти и сырьевой экономики. Поэтому когда товарищи нефтяники, не самые низкооплачиваемые и в конце концов трудоустроенные, вдруг выставили свои требования, они сразу подняли планку до государственного уровня. Сами того не понимая, они вступили в конфликт не с менеджерами нефтяной компании, а с государством. Их требования вообще нельзя удовлетворить. Если удовлетворить этих ребят в Жанаозене и Актау, то в соседних местах мы столкнемся с новым конфликтом. Из-за этого власти пришлось занять непримиримую позицию. Из-за этого все кончилось не брандспойтами, а сразу стрельбой и гибелью людей. Конфликт в Западном Казахстане - это большой слоеный пирог с множеством начинок. Первый слой - трудовой спор. Второй - межжузовые, межродовые разборки. Мотив: вся нефть у нас, а мы кормим южан, которых к нам присылают прокурорами, судьями и акимами (главами администраций). Вообще в технологию управления вертикалью и входит посылать управленцем абсолютно чужого человека. А люди этим не счастливы. Но главный слой - внутриклановая война. Президентская вертикаль - отнюдь не едина, это сложная составная конструкция, вся построенная на сдержках и противовесах. Бизнес-кланы (завязанные не на родственных, а на денежных отношениях) постоянно интригуют между собой. У вертикали есть свойство время от времени исторгать из себя свои же части. В жанаозенских событиях исторгнутые части - два беглых олигарха Мухтар Аблязов и Рахат Алиев - сработали четко и эффективно. Как два этих лондонских парня повлияли? Они грамотно использовали ситуацию хотя бы тем, что просто ее освещали. В этом мире происходит только то, о чем пишут газеты и интернет-сайты. Именно подконтрольные Аблязову СМИ очень толково, профессионально, ежедневно в течение семи месяцев мониторили ситуацию. Они теперь в эйфории. Трудовой спор в Жанаозене уперся в главу нашего государства, и именно на него легли все издержки внутриклановой борьбы, а два лондонских парня показали свою силу. Учитывая тот факт, что опальный Рахат Алиев - бывший зять Назарбаева, мы имеем дело еще и с внутрисемейным конфликтом.

В 2011 году миф о стабильности в Казахстане затрещал. Жанаозенскому восстанию нефтяников предшествовали громкие теракты в Актобе, Атырау и ноябрьский в Таразе (смертник-джихадист расстрелял и взорвал 5 полицейских и 2 мирных жителей). Стало ясно, что в Казахстане выросло новое поколение "сердитых молодых людей", которых не обошла стороной всемирная "мода на протест" в той или иной форме.

- Прежде была грамотная внутренняя политика, и все конфликты давились в зародыше, а социальное расслоение до кризиса удачно смазывалось. Зарплаты росли, все были довольны, - говорит политолог Данияр Ашимбаев. - Но постепенно идеология стабильности превратилась в пропаганду: всюду флажки и плакаты "Мир, труд, май". Параллельно началась информационная война между лондонским олигархом Мухтаром Аблязовым и еще одним зятем Назарбаева Тимуром Кулибаевым. В оппозиционных СМИ, подвластных Аблязову, широко и громко стали освещаться коррупционные скандалы. У людей возникла масса вопросов: почему этот проворовавшийся не сел в тюрьму, а почему тот не сел? На сцену вышли религиозные люди, которые стали давать ответы. В Казахстане очень либеральное религиозное законодательство, и каждая пятая лавочка на алма-атинской барахолке продает религиозную литературу без выходных данных на всех языках. Кто ее завозит? Что там написано? Неизвестно. У нас тут полный набор сект, поскольку в Казахстане на официальном уровне проводились "съезды мировых религий". И, безусловно, важный фактор нестабильности: накопившаяся психологическая усталость от 20-летней несменяемости власти.

- Когда набирается много хворосту, достаточно кинуть окурок, - говорит политик Петр Своик. - Что такое Казахстан? В результате 20-летнего вызревания в этом осколке СССР сформировался феодальный капитализм. Элементы феодализма тесно вплетены в экономику, хоть и сырьевую, но вполне современную - с мобильной связью и развитой финансовой системой. Феодалия строится не на партиях и парламенте, а на кланах. В чем характерные черты феодализма? Концентрация госвласти в одном центре. Совмещение госвласти с главным экономическим ресурсом страны (в Средневековье это была земля с прикрепленными к ней крестьянами, а сегодня это подземные богатства). И наследуемое правление, некий механизм преемственности. Но классическая средневековая феодалия скреплялась мощным единобожием и благородным происхождением центральной власти. В Казахстане нет этого цемента, нет бога, который освещал бы правление нового хана. Феодальный правитель нуждается в некой сакрализации. Назарбаев набрал сакральности за счет того, что он "наимудрейший". Но в эпоху Интернета произошла десакрализация власти - верить в ее святость и непогрешимость все труднее. Что будет, когда Назарбаев уйдет? (Хотя мысль о том, что Назарбаев смертен, наполняет ужасом даже оппозицию, - с первым казахским президентом связывают стабильность государства.) При главном сюзерене существует еще несколько десятков сюзеренов второго порядка и несколько сотен третьего порядка, и у каждого свои вассалы. Все эти сюзеренно-вассальные цепочки тесно переплетены с бизнес-цепочками. Что случится с этим канатом, когда его главный наконечник - Назарбаев - перестанет играть свою роль? Он начнет расплетаться. Когда лидер уйдет, начнется растаскивание феодальной системы на ее составляющие. И тогда единственными гарантами нашей целостности станут товарищи китайцы, потому что они качают нашу нефть с запада страны на восток. И китайская труба в буквальном смысле нанизала на себя Казахстан.

- Меня, как человека подозрительного, терзают смутные сомнения, - замечаю я. - Пока Казахстан позиционировал себя как многовекторное государство, у него все шло хорошо. Стоило ему в этом году определиться с вектором и объявить о вступлении в Таможенный союз с Россией, на него посыпались все несчастья.

- Ваши подозрения абсолютно справедливы, - говорит политик Петр Своик. - У Назарбаева острое политическое чутье. Он в самом начале кризиса осмелился сказать, что доллару конец. А что касается идеи евразийского пространства, так вообще опередил всех.

Но не все местные элиты, мягко говоря, поддерживают евразийское направление и интеграцию с Россией. Для кого-то распад СССР оказался трагедией, а для кого-то - счастьем и большим приобретением. После распада и Россия, и Казахстан оказались частью глобального долларового государства, но далеко не все это понимают. Ни рубль, ни тенге не существуют, это всего лишь российские и казахские доллары. На самом деле мы все часть третьего мира (нас называют развивающиеся страны) и национальные окраины. Но у казахов на полном серьезе работает идея казахского суверенитета. Мол, товарищи Путин и Назарбаев тащат нас обратно в СССР, а мы не хотим быть московской колонией. То, что мы сейчас американская колония и вашингтонский обком партии работает здесь вовсю, не входит в сознание (может, потому что Америка далеко). Вслух Назарбаеву с его идеей евразийской интеграции никто не сопротивляется, но подспудно идет серьезное противодействие элит: "Не хотим ложиться под Россию!"

Национальные элиты не понимают, что в эпоху глобального кризиса России и Казахстану придется взяться за руки. Хотя и нас, и вас ожидают важные реформы: необходимо дать государственному механизму в виде опоры еще и реальный, не декоративный парламент. Может, позолота, облетевшая с президентской власти, частично ляжет на законодательный орган. Шанс невелик, но другого у нас нет.

Публицистика

Публицистика
Мировой кризис / глобализация

Казахстану мстят за союз с Россией?

Публицистика

ПублицистикаМировой кризис / глобализация