Публицистика
Запретные темы истории

20 лет назад, в октябре 1993 г. был совершен государственный переворот, убиты сотни невинных людей. До сих пор этому акту не дана официальная оценка, и виновные не наказаны

Демократия для «демократов», пули для остальных

«Аргументы и Факты», 03.10.2013

Андрей Сидорчик

Современная российская власть, конечно, никогда не решится привлечь к ответу тех, кто виновен в массовых убийствах в октябре 1993 года, тем более, что главный виновник уже не первый год на Новодевичьем кладбище.

Двадцать лет тому назад, в ночь с 3 на 4 октября 1993 года, когда на асфальте перед телецентром «Останкино» уже остывали тела десятков безоружных демонстрантов, расстрелянных бойцами спецназа МВД «Витязь», тогда еще не народная, а всего лишь заслуженная артистка РСФСР Лия Ахеджакова, горячая сторонница президента Ельцина, воскликнула: «А где наша армия? Почему она не защищает нас от этой проклятой Конституции?!».

Сеанс саморазоблачения

Армия не замедлила появиться, чтобы дополнить десятки расстрелянных у стен «Останкино» десятками убитых в здании Верховного Совета России.

Но фраза Ахеджаковой точнее всего выражает суть трагических событий сентября – октября 1993 года. Если сопротивление ГКЧП восторженные сторонники Ельцина в 1991 году назвали «революцией с лицом Ростроповича», то октябрь 1993 года можно назвать «государственным переворотом с лицом Ахеджаковой».

В 1993 году президенту Ельцину и его сторонникам, начиная от политического окружения и заканчивая деятелями культуры, стал мешать основной закон страны – Конституция.

Она настолько сильно мешала планам демократических преобразований, что Ельцин с соратниками решили устранить ее при помощи государственного переворота, подавив защитников конституционного строя при помощи вооруженных сил, не считаясь с количеством жертв.

Расстрел Белого дома. Фото: www.russianlook.com

Танковый расстрел Верховного Совета России 4 октября 1993 года завершил сеанс саморазоблачения людей, и по сей день именующих себя «демократами».

Те, кто в начале перестройки ратовал за обновленный социализм, затем за отказ КПСС от монополии на власть, затем за роспуск Советского Союза и установление «подлинно демократического строя», к осени 1993 года скатились до попрания основополагающего документа любой страны – Конституции, и до массовых убийств политических противников.

О том, что люди, именующие себя «демократами», неизбежно скатятся до кровавой бойни, говорили все процессы, проходившие в стране в 1992-1993 годах.

Травля «красно-коричневых»

Практически с момента победы Ельцина люди, мыслящие иначе, и несогласные с ним, были вытеснены из информационного поля, подвергаясь откровенной травле со стороны так называемых «демократических» СМИ.

Яркие примеры отношения СМИ к оппозиции того времени демонстрировала одна и доныне популярная газета, некогда связанная со столичным комсомолом. Так, например, после кровавого разгона праздничной оппозиционной манифестации 1 мая 1993 года это издание разместило на первой полосе фотографию, простите, пятой точки одного из избитых демонстрантов под заголовком «Коммунизм – геморрой XX века».

В дни противостояния осенью 1993 года то же издание на новость об отключении в Белом Доме водоснабжения и электроэнергии откликнулось заголовком: «Пусть депутаты утонут в своих фекалиях!».

Не правда ли, это достойные примеры плюрализма и уважения к чужому мнению?

Не отставали от СМИ и деятели «демократической общественности». Требования расправы над оппозицией звучали из уст артистов, писателей, художников не только до 4 октября 1993 года, но и уже после того, как сотни людей были расстреляны в Москве.

Расстрел Белого дома. Фото: www.russianlook.com

Более четырех десятков деятелей культуры 5 октября 1993 года подписались под «письмом 42-х», известным также под заголовком «Раздавите гадину!».

Такие люди, как академик Дмитрий Лихачев, писатели Виктор Астафьев, Борис Васильев, поэтесса Белла Ахмадулина, бард Булат Окуджава в нем не только одобрили массовое убийство гражданских лиц в столице России, но и призвали к новым суровым мерам по подавлению оппозиции.

Режим Ельцина выполнял такие пожелания и до октября 1993 года. Избиения участников оппозиционных акций стали привычным делом с февраля 1992 года. Избивали, не особенно разбираясь, кого бьют – стариков-ветеранов, женщин или подростков.

На всех тех, кто был недоволен распадом государства, «шоковой терапией», разгромом промышленности, науки, образования, шельмованием истории страны, был навешен универсальный ярлык «красно-коричневые».

«Красно-коричневые» властью и поддерживавшей ее «демократической общественностью» были фактически поставлены вне рамок правового поля.

На них не распространялись ни свобода слова, ни права человека – они были объявлены враждебным сбродом, который должно раздавить, и чем скорее, тем лучше.

По сценарию Пиночета

Как получилось, что люди, клеймившие позором советский тоталитаризм, добравшись до власти, немедленно занялись уничтожением политических противников?

На самом деле все абсолютно логично и закономерно. Недаром кумиром многих российских «демократов» был никто иной, как генерал Аугусто Пиночет, в 1973 году свергший законного президента Чили Сальвадора Альенде и устроивший в стране многолетний кровавый террор.

Так называемые российские «демократы», что в 1993 году, что в 2013 году не понимают под демократией народовластие как таковое. Российские «демократы», равно как и Аугусто Пиночет, считают неприемлемым свободный выбор народа. Такой выбор, с их точки зрения, приемлем только тогда, когда он их устраивает. Если же мнение народа и мнение «демократов» расходится, то тем хуже для народа.

В Чили в 1973 году закон был на стороне президента Альенде и его сторонников. Генерал Пиночет и чилийские «демократы» попрали закон и залили улицы Сантьяго кровью для достижения своих политических целей.

В России в 1993 году закон был на стороне Верховного Совета и его сторонников. Президент Ельцин и российские «демократы» попрали закон и залили улицы Москвы кровью для достижения своих политических целей.

И те, и другие в основу своих действий положили несколько видоизмененный принцип еще одного подонка и убийцы – испанского диктатора Франко. Но если каудильо руководствовался постулатом «Друзьям все, врагам закон», то российские «демократы», как и пособники Пиночета, отказались и от закона.

«Демократия для «демократов», пули для остальных» — вот принцип, которым руководствовались те, кто учинил кровавую расправу над политическими противниками в октябре 1993 года.

Многие из тех, кто рукоплескал убийству двадцать лет назад, сегодня в рядах «либерального крыла антипутинской оппозиции». И они, нет ни малейших сомнений, с удовольствием повторили бы сценарий октября 1993 года.

Вопрос лишь в том, получат ли они на это шанс.

И последнее. Современная российская власть, конечно, никогда не решится привлечь к ответу тех, кто виновен в массовых убийствах в октябре 1993 года, тем более, что главный виновник уже не первый год на Новодевичьем кладбище. Но справедливость требует того, чтобы сам факт расстрела людей властью был однозначно осужден первыми лицами государства. А люди, убитые за то, что пытались помешать попранию Конституции, должны на государственном уровне быть признаны жертвами политических репрессий со всеми вытекающими последствиями.

Источник: www.aif.ru/opinion/937312

Уроки Октября

Расстрел парламента в 1993 году нанес тяжелейшие раны государству и общественному сознанию России, от которых оно не может излечиться до настоящего времени.

Журнал «Эксперт», № 39, 30.09.13 - 06.10.2013

Александр Механик

Прошло двадцать лет после памятных событий сентября–октября 1993 года, начавшихся указом президента БорисаЕльцина № 1400 о роспуске Верховного Совета и закончившихся расстрелом Белого дома. Безусловно, эти события были государственным переворотом: Конституция и право в тот момент были на стороне Верховного Совета.

В истории России можно найти только один аналог этому событию — разгон Учредительного собрания большевиками в январе 1918-го. В обоих случаях группы радикалов, считавшие, что результаты выборов в эпоху революции устаревают буквально через день после их проведения, поскольку настроения граждан меняются практически ежедневно, сочли возможным разогнать парламент под предлогом того, что он уже не отражает реального расклада сил в стране. И главное, в нашем контексте мешает радикальным реформам, которые должны осчастливить народ.

Разница состояла в том, что Ленин, выступая впоследствии на съезде комсомола в 1920 году, обещал, что поколение, которому теперь пятнадцать лет, через десять-двадцать лет будет жить в коммунистическом обществе, обществе всеобщего равенства и справедливости, а реформаторы 1993 года обещали каждому по две «Волги» за ваучер — почувствуйте разницу масштаба…

Большевики вскоре после разгона Учредительного собрания предложили Конституцию, заменившую несостоявшуюся парламентскую республику республикой Советов, реальная власть в которой принадлежала партии большевиков. А авторы переворота 1993 года предложили Конституцию, которая заменяла только-только начавшую формироваться парламентскую республику — республикой президентской с максимально расширенными полномочиями главы государства. Что в условиях так и не сложившейся в России партийной системы означало фактическое формирование авторитарной системы управления.

В либеральной среде до сих пор существует представление, что события сентября–октября 1993 года были столкновением сил прогресса и сил реакции. Одни тянули Россию в светлое либеральное будущее, другие — в ужасное советское прошлое. Виднейшие представители либеральной интеллигенции даже выступили после разгрома Верховного Совета с заявлением, получившем потом название «Раздавить гадину», в котором писали: «Эти тупые негодяи уважают только силу». Хотя справедливости ради заметим, что уже тогда им ответили трое не менее именитых либералов — Максимов, Синявский, Егидес: «Не забудем, что трагедия началась с президентского указа, и спросим хотя бы себя: неужели глава государства настолько близорук, что не мог рассчитать последствий, когда нарушал закон, по которому стал президентом?»

Но можно ли считать современное российское общество витриной прогресса — большой вопрос. Анатолий Чубайс, на которого придется часто ссылаться, просто потому, что он стал символом победивших «прогрессивных сил», в нескольких интервью рассказывал, как во время визита в Лондон они с Немцовым спросили премьер-министра Тони Блэра: «Что вы предпочитаете: коммунизм или бандитский капитализм?» По словам Чубайса, Блэр подумал минуту и ответил: «Бандитский капитализм лучше». «Абсолютно правильно», — согласился Чубайс. Если это правда, то это говорит только о глубине перерождения европейских социалистов, одним из лидеров которых тогда был Блэр. Социалистов, которые когда-то ставили своей целью именно борьбу с бандитским капитализмом. И вряд ли с этим авторитетным мнением согласится не только подавляющее большинство российских граждан, но и большинство лейбористов. Об этом, кстати, и кричалка английских болельщиков, по большей части избирателей именно лейбористов:

Абрамович спер бабло у бедняков,
И сбежал с деньгами в Лондон от ментов...
КГБ его поймает,
Его «Челси» проиграет,
Потому что он ограбил бедняков *.

Анатолий Чубайс и сейчас зовет участников сопротивления со стороны Верховного Совета участниками фашистского мятежа, ссылаясь на то, что его стороне были такие одиозные личности и организации, как генерал Альберт Макашов и Русское национальное единство (РНЕ) во главе с Александром Баркашовым. Но поведение многих радикальных групп, примкнувших к Верховному Совету, скорее напоминало гапоновщину — сознательное провоцирование столкновений, с тем чтобы вызвать соответствующую реакцию исполнительной власти. И это впечатление усиливалось оттого, что некоторые из деятелей таких радикальных групп в 1990–1991 годах играли ту же провокаторскую роль в демократическом движении. Это наталкивало на мысль, что некие дирижеры их просто использовали для разжигания конфликта.

Кроме того, через два года РНЕ с Баркашовым поддержало на президентских выборах уже Ельцина за его войну в Чечне. Но Чубайса это уже не смущало. А главное, что значительная часть оппонентов Ельцина и реформаторской команды состояла из членов «Демократической России» (например, фракция «Смена») и умеренных коммунистов из фракции «Коммунисты за перестройку», к которой принадлежал и вице-президент Александр Руцкой. А во главе фракций коммунистов и аграриев — казалось бы, самых радикальных в то время противников Ельцина — стояли соответственно Иван Рыбкин и Михаил Лапшин, которые никогда не отличались особым радикализмом и впоследствии вполне успешно сотрудничали с победителями Октября. Все это говорит, что компромисс был возможен, надо было только его желать.

Белый дом после расстрела
Фото: Георгий Пинхасов / Magnum / Grinberg Agency

Кто виноват

На самом же деле проблема состояла не столько в нерыночности каких-то депутатов, сколько в исключительном высокомерии команды Егора Гайдара и ее нежелании прислушиваться к мнению депутатов. Трудно назвать кого-то из депутатов, даже радикальных коммунистов, кто тогда в принципе выступал бы против рыночной экономики и частной собственности. Слишком нагляден был только что произошедший крах советской экономики.

Вопрос был в том, какие механизмы внедрения рынка и частной собственности в российское общество надо выбрать. И как они должны функционировать. Но реформаторы фактически отказывались обсуждать свою политику. Один из членов фракции «Смена» еще где-то в середине 1992 года с удивлением спросил: «Почему Гайдар не хочет прийти к нам и просто объяснить, в чем суть его политики, мы ведь совсем не против реформ?» Но это был риторический вопрос, потому что никто из гайдаровской команды не собирался на него отвечать, так же как и объяснять суть своей политики. Один из членов команды Гайдара заметил не то чтобы в ответ депутату, но по поводу этих претензий вообще: «Эти люди нас собираются учить» — с такой высокомерной брезгливостью, что приходилось удивляться, как Верховный Совет не разогнали еще в 1992 году. Но это было не случайно. Насколько известно, Билл Клинтон, видимо, будучи осведомлен о таких планах, сразу после своего избрания в 1992 году президентом США довел до сведения Ельцина, что намерен иметь дело только с легитимным руководством России. Россия слишком зависела тогда от США, чтобы пренебречь этим мнением.

А во время одного из визитов в Россию делегации Конгресса в ответ на слова одного радикального демократа, что Верховный Совет мешает реформам и его надо разогнать, один из членов делегации ответил: вам нужно учиться терпеть оппонентов и искать компромиссы. И радикал-реформаторы на время от своих планов отказались, не оставляя попыток убедить руководство США, что такой шаг неизбежен. В частности, на слушаниях в Конгрессе США в начале 1993 года выступал Гайдар, который жаловался на засилье коммунистов в парламенте и, в частности, на фракцию «Смена», которая-де состоит из молодых партийных аппаратчиков. Это была неправда. Во фракции не было ни одного партаппаратчика вообще. Это было сказано ради красного словца. И это было удивительно неприятно. Но, судя по всему, руководство США в конце концов эти жалобы на парламент услышало и дало «добро».

Означает ли это, что автор этих строк считает, будто всю вину за последующие события несет сторона президента? Конечно нет. Каждая из сторон провоцировала другую глупыми подначками, взаимными обвинениями, угрозами. Но всякий, кто наблюдал тогда за этой схваткой со стороны, понимал, что при всей своей занозистости депутаты в этой схватке были слабой стороной.

Часто роковую роль в ожесточении отношений президентской команды и Верховного Совета приписывают Руслану Хасбулатову, но, как вспоминал один из его помощников, Руслан Имранович неожиданно, в том числе для себя самого, выбранный Ельциным в качестве его преемника на посту председателя Верховного Совета, по-кавказски преданно готов был служить ему. Но при этом, будучи человеком амбициозным, да еще и доктором экономических наук, членом-корреспондентом РАН, считал возможным иметь свое мнение о реформах и активно их критиковал, сталкиваясь при этом с оскорбительно-насмешливым отношением реформаторов к своим претензиям. Хасбулатов ждал защиты и поддержки от Ельцина, а не дождавшись, воспринял это как знак разрыва отношений.

Президентский указ и канонада танковых орудий с Новоарбатского моста оборвали действительно содержательную дискуссию, которая велась тогда в обществе, пока представители радикалов с обеих сторон обменивались обвинениями типа «сам фашист». Главные пункты этой дискуссии, которая на самом деле так и не закончена: во-первых, выбор политической системы для российского государств, во-вторых, масштаб, способ и формы приватизации как основы перехода к рыночной экономике, в-третьих, характер и формы проведения экономической реформы и текущей экономической политики.

Продолжение этой дискуссии необходимо уже не столько для того, чтобы что-то поменять (пасту в тюбик обратно не засунешь), сколько для того, чтобы понять, какой же выбор тогда сделала Россия или сделали за нее, где мы сейчас в результате произошедших перемен и как развиваться дальше.

Борис Ельцин и Руслан Хасбулатов до конфликта
Фото: ИТАР-ТАСС

Президентская или парламентская?

Принципиальные разногласия между «демократами» из Верховного Совета и «демократами» из окружения Ельцина состояли как раз в отношении к тому, какая политическая система нужна России. Демократы Верховного Совета и вообще его большинство выступали за парламентскую республику, а их оппоненты, удивительным образом считая именно себя настоящими демократами, восхищались Пиночетом и думали, как бы, не теряя демократического лица, получить возможность не считаться с мнением парламента. И настаивали на суперпрезидентской республике.

Один из членов команды Гайдара говорил, объясняя эту позицию: «Одного президента-рыночника найти легче, чем 450 депутатов-рыночников». Он же, будучи человеком довольно отвязным, в ответ на замечание, что трудно рассчитывать на президента, который болеет известной болезнью, сказал: «Больной рыночник лучше здорового антирыночника». Повторив буквально слова вожака матросов-анархистов из пьесы Вишневского «Оптимистическая трагедия», что «больной революционер лучше здорового контрреволюционера».

Более того, два ведущих демократа того времени Гавриил Попов и Геннадий Бурбулис выступили в начале 1992 года со статьями, в которых доказывали, что России ближе беспартийная демократия. И хотя этот взгляд обосновывался российской историей, за ним стояло простое соображение: с сильными партиями надо считаться, а реформаторы не хотели с кем-либо считаться.

В российском обществе с тех пор утвердилось скептическое отношение к партиям и мнение, что для России подходит именно президентская форма правления, — потому что у нас такая страна, для управления которой нужна сильная рука. И многие считают, что чем сильнее, тем лучше. Потому что иначе в стране воцарится хаос. Однако мировой исторический опыт и политическая наука утверждают, что именно парламентская республика лучший способ и против хаоса, и против злоупотребления властью, потому что в парламентской республике гибче и изощреннее система сдержек и противовесов.

Сошлюсь на опыт непопулярных теперь в России американских советников, которые после войны в Германии и Японии содействовали утверждению в этих странах именно парламентских систем — республики и монархии. И это не случайно. Американцы на примере истории самих Германии и Японии и стран, воспроизводивших американскую президентскую политическую систему в той же Латинской Америке, видели, что всюду она достаточно быстро вырождается в лучшем случае в автократию. Просто потому, что в рамках парламентской системы приходится искать компромиссы между различными политическими силами и легче это делать. Кроме того, деятельная парламентская система инициирует развитие партийной системы, которая самым естественным образом выстраивается в соответствии с социальными запросами различных общественных страт.

Политические же игры вокруг одного политика — кандидата в президенты неизбежно порождают развитие не политических партий, но клиентел, а вокруг уже избранного президента — неизбежно вырождаются в закрытые от общественности интриги за место около «трона», в то время как в парламенте политическое противостояние заведомо публично и, следовательно, более подконтрольно общественному мнению. Ответ на вопрос, почему в США удавалось избегать такой концентрации интриг и власти, как в латиноамериканских или азиатских странах с президентской формой правления, требует отдельного анализа, но факт налицо. Хотя надо честно признать, что последние десятилетия и американская система, и парламентские системы европейских стран тяготеют к сужению возможностей демократических институтов.

Конечно, сейчас бессмысленно возвращаться к дискуссии 1993 года. Политическая система выбрана. Но актуальным остается вопрос о пределах полномочий каждой из ветвей власти. Особенно на региональном и местном уровнях, где сильная рука губернатора или мэра без серьезного парламентского контроля и за пределом влияния центральных СМИ зачастую заводит в бюрократические тупики.

Фото: Валерий Щеколдин / Grinberg Agency

Экономическая политика

Октябрьский переворот невозможно анализировать без анализа его экономических последствий.

Выше мы уже отметили тот странный выбор, который реформаторы предоставили России, — между коммунизмом и бандитским капитализмом. Но на самом деле в 1992 году они категорически не соглашались с тем, что именно такой выбор предстоит благодаря их экономической политике. В начале 1992 года в Верховном Совете состоялись слушания, посвященные экономической политике, на которых присутствовал весь экономический академический бомонд — Дмитрий Львов, Леонид Абалкин, Олег Богомолов и многие другие, в унисон говорившие, что выбранная экономическая политика создаст в России бандитский капитализм. Гайдар с негодованием отвергал эти обвинения.

Главным фронтом борьбы между реформаторами и большинством Верховного Совета была приватизация, в основном завершившаяся залоговыми аукционами, в ходе которых узкая группа доверенных лиц получила самые лакомые куски государственной собственности.

Тот же Чубайс неоднократно говорил, что приватизация нужна была не столько из экономических соображений, сколько для того, чтобы не допустить коммунистического реванша, поскольку директорский корпус находился под влияние компартии. Конечно, это не так. Всякий, кто имел дело с директорами, знает, что их подавляющее большинство, особенно в гражданских отраслях, еще при советской власти, сталкиваясь с реалиями плановой экономики, относилось и к коммунистической доктрине, и к компартии с изрядной долей скепсиса, поэтому они готовы были выслушать аргументы реформаторов и поддержать их. Но они никак не могли согласиться с захватом их предприятий непонятными людьми, ничего не понимавшими в производстве, а думающими, как эксплуатировать землю и недвижимость. В результате разгрому подверглись все более или менее сложные отрасли экономики.

Недавно в «Эксперте» была опубликована статья «Мы ничего не производим» (см. № 47 за 2012 год), в которой мы констатировали, что на дне своего падения Россия потеряла больше (более 55%), чем США во времена Великой депрессии (30%) и вполне сопоставимо с тем, что потеряла Россия во время Гражданской войны (70%). То, что это во многом был результат приватизации, говорит пример станкостроительной промышленности, большинство предприятий которой в Москве и Санкт-Петербурге новые хозяева превратили в торговые и бизнес-центры или склады (см. «Станок для нового уклада», «Эксперт» № 7 за 2013 год).

Подробный анализ теоретических основ этой политики, которая фактически проводится финансово-экономическим блоком правительства по настоящее время, был дан в статье «Консенсус не достигнут» (см. «Эксперт» № 25 за 2013 год). Очередная попытка такого анализа уведет нас слишком далеко от темы статьи, но результаты любой политики нагляднее любого теоретического анализа.

Можно все

Российская история и в 1917-м, и в 1993 году показала, что подмена широкого гуманитарного подхода (неважно, либерального или социалистического) к общественной жизни чревата примитивными политическими и экономическими решениями. Какими и были расправа с парламентом и обвальная приватизация. Одно из порождений доктринерства и примитивизма решений, принимаемых в общественной жизни, — политический цинизм. В свою очередь цинизм и коррупция — близнецы братья. Это наглядно видно в российской каждодневной политической практике. Первоначально творцы российского экономического чуда решили за год построить капитализм, а когда поняли, что не вышло, стали цинично врать, откладывая светлое будущее каждый раз то на полгода, то на год. Когда и это не помогло, стали просто раздавать друзьям-строителям капитализма лучшие куски государственной собственности в расчете на их вечную благодарность, превратив коррупцию в средство управления экономикой

Расстрел парламента оказался заразительным, причем как для власти, так и для подданных. Вдруг стало ясно, что с помощью насилия можно разрубить сложнейший узел общественных проблем, причем, как казалось, без особых последствий. Они всплыли значительно позже. И уже через год власти решили, что такой же узел, теперь в Чечне, тоже можно разрубить с помощью силы. «Нам нужна маленькая победоносная война», — говорил один из высокопоставленных кремлевских чиновников того времени. Пушки с Новоарбатского моста теперь заговорили в Грозном. И так же, как мы не можем до сих пор разгрести последствия расстрела парламента в общественной жизни и экономике, мы до сих пор пожинаем плоды танкового легкомыслия в Чечне и на всем Кавказе.

Впрочем, заговорили не только пушки. Вслед за разгоном парламента в Москве были разогнаны советы всех уровней как наследие советской власти. Вновь избранные региональные и местные органы представительной власти лишились большинства своих контрольных полномочий. Обрадованные чиновники пустились во все тяжкие, и, как выяснилось, никакая вертикаль власти не способна привести их в чувство. Достоевскому приписывают фразу: «Если Бога нет, то все позволено». Перефразируя ее, можно сказать, что очень многие в России решили: если парламента нет, если его можно расстрелять, то все позволено.

Этапы развития конфликта между президентом и Верховным Советом

1 декабря 1992 года. VII Съезд народных депутатов не утвердил кандидатуру Егора Гайдара на пост председателя правительства. Председателем правительства назначен Виктор Черномырдин.

20 марта 1993 года. Борис Ельцин выступил с телевизионным обращением к народу, в котором объявил о приостановке действия Конституции и введении «особого порядка управления страной», однако, как выяснилось через несколько дней, соответствующий указ подписан не был.

23 марта 1993 года. Конституционный суд Российской Федерации признал действия президента, связанные с телеобращением, неконституционными и усмотрел наличие оснований для отрешения его от должности.

26 марта 1993 года. IX Чрезвычайный съезд народных депутатов отклонил проект постановления о назначении досрочных выборов президента и народных депутатов и предложение об отрешении Бориса Ельцина и Руслана Хасбулатова от их должностей. И назначил на 25 апреля всероссийский референдум.

25 апреля 1993 года. Состоялся референдум. Он включал в себя четыре вопроса:

1. Доверяете ли вы президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину? (58,7% «за»);

2. Одобряете ли вы социально-экономическую политику, осуществляемую президентом Российской Федерации и правительством Российской Федерации с 1992 года? (53,0% «за»);

3. Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов президента Российской Федерации? (49,5% «за»);

4. Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации? (67,2% «за»).

Сторонники Ельцина предлагали ответить на вопросы согласно лозунгу «Да—да—нет—да».

По первому и второму вопросам решения были приняты, так как за них проголосовало более половины граждан, принявших участие в референдуме. По третьему и четвертому вопросам — не приняты, так как по действующему тогда закону за них проголосовало менее половины граждан, имеющих право участвовать в референдуме.

1 мая 1993 года. В Москве прошла демонстрация противников президента, разогнанная ОМОНом. Были жертвы.

1 сентября 1993 года. Президент Ельцин указом № 1328 временно отстранил от исполнения обязанностей вице-президента Александра Руцкого (тот неоднократно выступал с жесткой критикой президента и правительства), хотя Конституция возможности отстранения вице-президента не предусматривала, а обвинения в коррупции, выдвинутые против Руцкого, в дальнейшем не подтвердились.

21 сентября 1993 года. Президент подписал указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», распускавший Съезд народных депутатов и Верховный Совет и вводивший в действие временную систему органов власти.

21–22 сентября 1993 года. Конституционный суд выносит заключение о неконституционности действий президента, Верховный Совет на основании этого заключения принимает постановление о прекращении полномочий президента Ельцина и переходе их к вице-президенту Руцкому и объявляет созыв X (Чрезвычайного) Съезда народных депутатов.

23 сентября 1993 года. X Съезд народных депутатов утверждает постановления ВС о прекращении президентских полномочий Ельцина и переходе их к вице-президенту Руцкому, а действия Ельцина квалифицирует как попытку государственного переворота и назначает на март 1994 года досрочные выборы президента и народных депутатов.

3–4 октября 1993 года. После захвата сторонниками Верховного Совета здания мэрии Москвы на Новом Арбате и попытки вооруженного захвата ими телецентра в Останкино Борис Ельцин вводит в Москве чрезвычайное положение, Белый дом штурмуют с применением бронетехники, что приводит к многочисленным (официально около 150) жертвам, в том числе среди случайных лиц. Хасбулатов, Руцкой и ряд других лидеров — сторонников Верховного Совета арестованы.

5 октября 1993 года. Распущены Моссовет и райсоветы (несколько депутатов арестовано), сняты с должностей главы администраций, высказывавшиеся против указа № 1400.

9 октября 1993 года. Ельцин прекращает полномочия Советов всех уровней.

10 ноября 1993 года. Опубликован проект Конституции, выносимый на всенародное голосование.

12 декабря 1993 года. Референдум по Конституции и выборы в Совет федерации и Государственную думу. За Конституцию проголосовало 58% участников. Результаты выборов в ГД по партийным спискам: ЛДПР — 22,92%; «Выбор России» — 15,51%; КПРФ — 12,40%; «Женщины России» — 8,13%; Аграрная партия — 7,99%; «Яблоко» — 7,86%; ПРЕС — 6,73%; Демократическая партия — 5,52%.

23 февраля 1994 года. Государственная дума приняла постановление об амнистии участников октябрьских событий 1993 года. Все выпущены на свободу, следственные действия по событиям сентября - октября прекращены.

* Roman stole his f**king money from the poor
And policemen will be knocking at his door
KGB has got his number
And his «Chelsea»
Going under!
Cause he stole his f**king money from the poor

Источник: expert.ru/expert/2013/39/uroki-oktyabrya/