Глава 6, Книга 3, Юрий Кузовков, "История коррупции в России"

Прежде чем перейти к собственно проблемам коррупции, нам с Вами придется начать с установления истины в некоторых базовых исторических вопросах эпохи XIII-XIV вв., которые в прошлом были донельзя запутаны, но сегодня, благодаря работе современных историков, начинают проясняться.

6.1. Было ли на Руси «татаро-монгольское иго»?

Ранее было принято считать, что на Руси с середины XIII в. и до второй половины XV в. установилось «татаро-монгольское иго», владычество «татаро-монгольских завоевателей», которые сначала опустошили страну, а затем обратили ее в рабство. Такой взгляд на события XIII-XV вв. установился еще в «дворянскую» эпоху (XVIII в.) и до недавнего времени считался официально признанным исторической наукой. Так, в учебнике для вузов под ред. А.Сахарова и А.Новосельцева, изданном в 2001 г., написано, что «несметные полчища» монголов прибыли в районе 1236-1237 гг. из Монголии на Русскую равнину, устроили погром в землях волжских булгар, буртасов, мордвы в Поволжье, и зимой 1237-1238 гг. «обрушились на Северо-Восточную Русь», а затем, в 1240-1241 гг., на Южную Русь и на Центральную Европу – на Молдавию, Валахию, Венгрию, Польшу, Трансильванию и Чехию. После этого войска Батыя повернули обратно в Поволжье, где он и основал город Сарай-Бату, столицу могучей Золотой Орды. «Смерч Батыева нашествия, - написано в учебнике, - отбросил далеко назад Русь в ее развитии, хозяйственном и культурном… Русь своей трагической борьбой и подвигом спасла Западную Европу от погрома, подобного тому, что потерпела сама. Когда русские земли лежали в развалинах, там, далеко на западе, продолжали накапливать богатства…» ([95] с.242-247), и т.д. В прошлом фигурировали самые разные оценки «несметных полчищ» монголов, обрушившихся на Северо-Восточную Русь в 1237-1238 гг. – от 30 до 150 тысяч всадников.

Однако последние исследования, проведенные рядом историков, показали, что этот взгляд целиком и полностью ошибочен. Сегодня это признают многие ведущие историки. Как пишут, например, Ю.Д.Петухов и Н.И.Васильева, «традиционное изложение «татаро-монгольского» нашествия есть ложь, это ясно всем» ([168] с.214). Примерно такого же мнения придерживался и Л.Н.Гумилев, который первым выступил с опровержением традиционной версии о «татаро-монгольском иге» [63]. Еще более категоричен К.Пензев, который пишет: «В общем и целом официальная версия истории Батыева нашествия… явно не в ладах со здравым смыслом и в конечном итоге базируется на презрении к русскому народу» ([165] с.276).

Дело, конечно, не в том, сколько историков придерживаются сегодня старой и новой точки зрения, дело в сущности вопроса. Историкам свойственно ошибаться, даже если речь идет о единодушном мнении всех историков, и очень часто такие коллективные заблуждения историков объясняются сознательной ложью, навязанной (в прошлом или в настоящем) правящей верхушкой. Поэтому давайте, как и ранее, рассмотрим кратко основные факты, а уже на их основе (и только на их основе) можно будет делать какие-то выводы.

Итак, какие же новые факты известны сегодня, которые опровергают традиционную версию? Во-первых, никаких монголов на самом деле на Руси не было, а если и были, то их количество было ничтожным. Это вытекает из массы неопровержимых фактов и логических аргументов, которые были собраны и сформулированы Л.Гумилевым, К.Пензевым, Ю.Петуховым и другими историками, а также из результатов археологических, антропологических и генетических исследований. Прежде всего, никаких монголоидных полчищ в XIII-XV вв. на территории Русской равнины не было, что подтверждено результатами антропологических и генетических исследований и о чем далее будет сказано подробнее. А если точные науки – генетика и антропология - приходят к подобному выводу, то это очень серьезно – он является неопровержимым вещественным доказательством, опровергающим любые письменные и устные свидетельства, будь таких свидетельств даже миллион. Поэтому все рассказы о том, что в каждом русском есть доля монгольской крови, являются нелепой выдумкой и ложью. И все представления о том, что предки нынешних монголов или казахов в том виде, в каком мы их знаем сегодня, завоевали Русь, или вообще находились там в сколько-нибудь заметном количестве, не соответствуют действительности.

Но даже если предположить, что так называемые «татаро-монголы» были не теми монголами, которых мы знаем сегодня, а были индоевропейцами или тюрками европеоидного типа - имеется множество других фактов, неопровержимо доказывающих, что никакого массового нашествия непосредственно из Монголии, закончившегося зимним нападением 1237-1238 гг. на Русь, не могло быть в принципе:

(1) Путь из Монголии на лошадях с необходимыми дневками даже теоретически занял бы от 240 до 300 дней ([63] с.547).

(2) Практически конному войску в пути, особенно зимой, обязательно потребовалось бы большое количество фуража, которое взять было неоткуда, и поэтому все лошади в пути просто бы перемерли, как это произошло в 1812 году с лошадьми армии Наполеона ([165] с.73-88).

(3) Даже если предположить, что монгольским лошадям каким-то чудесным образом удалось в один прыжок преодолеть огромное расстояние от Монголии до Русской равнины и не умереть в пути от голода, они бы все равно ни на что не годились. Дело в том, что для передвижения зимой по глубокому снегу в России лошадям обязательно требуются подковы. По расчетам К.Пензева, для того чтобы подковать лошадей, требующихся для армии из 30 000 всадников (с учетом также двух запасных лошадей) потребовалось бы задействовать кузницы порядка 50 русских городов, которые должны были трудиться безостановочно целый месяц, и иметь в наличии порядка 300 тонн железа ([165] с.134). В противном случае лошади, прибыв из Монголии, немедленно бы вышли из строя.

(4) Само представление о том, что армия Батыя была почти исключительно конной, в корне ошибочно. Из летописей точно известно, что скорость передвижения армии Батыя во время военной кампании 1238 года составляла в среднем 15 км в день ([165] с.135). Таким образом, значительная часть армии Батыя была пешей![1] В таком случае, если предположить, что она прибыла из Монголии, то ее путь должен был занять несколько лет, и эта армия должна была иметь базы снабжения на всем своем пути, иначе она в дороге просто умерла бы с голоду.

(5) Армия Батыя в войне летом 1237 года с кыпчаками-половцами очень ловко и быстро передвигалась по Волге и ее притокам на больших судах (используя 200 судов). При этом она управляла судами с удивительным умением и знанием речных путей и столь же умело и ловко осуществляла высадку десанта с уничтожением противника ([165] с.129-130). Спрашивается, где «кочевники-монголы» уже в 1237 году взяли эти 200 судов, где научились ими управлять, откуда смогли почерпнуть глубокие знания местности и где обучились водным десантным операциям? Этот факт также полностью исключает версию о прибытии армии Батыя в 1236-1237 гг. из Монголии.

Как видим, переход сколько-либо крупного отряда войск непосредственно из Монголии на Русь был в принципе либо невозможен, либо возможен лишь при наличии у «монголов» полного контроля над всеми территориями к востоку от Руси, которые позволили бы обеспечить базы снабжения на пути следования. Кроме того, невозможно было не только осуществить, но даже спланировать военную кампанию 1237-1241 гг., располагая основными базами лишь к востоку от Русской равнины. Ее можно было спланировать и осуществить только из самой Южной России и располагая мощной военной и промышленной базой именно здесь, а не где-нибудь еще. И есть целый ряд дополнительных фактов, подтверждающих вышесказанное и показывающих, как именно планировалась и готовилась эта кампания:

(6) Сам Батый был, судя по всему, никаким не монголом, а половецким каганом Бастыем, который упоминался в летописях незадолго до указанных событий. Это подтверждает, например, такой факт, что Бастый, согласно летописям, принял христианство – и Батый также был христианином в течение всей жизни, что хорошо известно ([165] с.213-214). Очень сложно представить, что в одном и том же месте (в районе южного Поволжья) в одно и то же время было два правителя с одним и тем же именем и одними и теми же фактами биографии (обращение в христианство). Совершенно очевидно, что это было одно и то же лицо. Кроме того, известно, что Батый хорошо и бегло читал документы на славянском языке ([165] с.224), так что по всем признакам он не мог быть «монголом-кочевником», явившимся нежданно-негаданно на Русь прямо из монгольской степи. Что касается того факта, что он считался внуком Чингисхана (сыном Джучи, приходившегося тому сыном), так это объясняется очень просто. Стоило только побрататься с каким-то человеком – и по кочевым обычаям ты мог уже считаться его братом и сыном его отца. Например, Александр Невский побратался с Сартаком, сыном Батыя – и стал также считаться сыном Батыя ([63] с.563).

(7) Как указывали очевидцы (и арабские, и западноевропейские), в армии Золотой Орды было много русских, аланов и булгар, всех их называли «татарами». А кто еще состоял в армии, непонятно – судя по всему, все остальные национальности были представлены в очень незначительном количестве, а, по меньшей мере, половину армии составляли русские ([165] с.300, 306, 116). По данным Л.Гумилева, выходцев с Дальнего Востока в армии Золотой Орды, составлявшей до 200 тысяч человек, было всего лишь 2000 человек, которых Батый получил в качестве наследства от Чингисхана ([165] с.31). Кроме того, так называемый знаменитый «монгольский чудо-лук саадак», не уступавший английским лукам, на поверку оказался русским луком сагайдаком, образцы которого были найдены на Руси во время археологических раскопок ([165] с.178-181). Да и военачальники в так называемой «монгольской» армии тоже были русские – Батый требовал от Руси в качестве дани не только 1/10 от всех воинов, но и 1/10 всех «князей», то есть полководцев ([165] с.129). Итак, почти вся «татаро-монгольская армия» состояла из русских или славян (половцев-аланов-булгар), с русскими военачальниками и с половецким каганом, христианином Батыем, во главе (которого официально называли либо каган, либо царь). И по всем признакам она была русской армией, так как ни один признак не указывает на то, что она была действительно какой-то «татаро-монгольской армией».

(8) Город Сарай, ставка Батыя, представлял собой крупный город с каменными и деревянными зданиями, с дворцами и большим населением (см. далее). Известны и ряд других «монгольских» городов – также с каменными и деревянными зданиями. Получается, что так называемые «монголы» жили не только в юртах, как утверждают историки, но и в обычных домах. Кроме того, известно, что в Каракоруме, при дворце «монгольского» императора, постоянно находились священники русской православной церкви. И по их собственным свидетельствам, записанным итальянским путешественником Плано Карпини, они при ставке татар постоянно находились уже в течение 20-30 лет, то есть начиная с 1216 года или с еще более раннего времени и в течение этого времени выполняли роль своего рода консультантов и наставников татар ([165] с.250). Известно, что церковь в то время играла важную идеологическую, политическую и дипломатическую роль, и пребывание контингента русских священников и епископов указывает на выполнение ими этой роли при дворе «монгольских» правителей с очень давних времен. К тому же Батый освободил православную церковь и ее людей от любых налогов и сборов и запретил своим сборщикам налогов под страхом смерти требовать чего-либо от церкви, и эти неслыханные льготы для русской церкви действовали по меньшей мере до смерти Батыя ([165] с.222). Поэтому если придерживаться версии о тотальном опустошении Руси «татаро-монголами» в 1237-1240 гг., то историки, придерживающиеся такой версии, должны признать, что оно было подготовлено с ведома или при активном участии русской православной церкви, являвшейся наставником «изверга Батыя». Но я полагаю, что подобное обвинение в адрес церкви было бы столь нелепо, и столь сильно противоречит ее последующей роли в возрождении Руси в XIV-XV вв., что сами приведенные факты являются еще одним сильным аргументом в пользу того, что ни «опустошения Руси» Батыем в 1237-1240 гг., ни «татаро-монгольского ига» не было, все это – чистейшей воды выдумка.

(9) Доказано, что некоторые древние летописи (Лаврентьевская летопись, Повесть о разорении Руси Батыем) были позднее частично переписаны, причем именно в тех местах, где описывалось нашествие Батыя (см. далее). А в других летописях той эпохи нет упоминания об этом нашествии. Например, в «Повести о житии и храбрости благоверного и великого князя Александра Невского» (написана около 1270 г.) нет ни слова о разорении Руси Батыем. В ней говорится о переговорах Александра Невского с царем Батыем, «которому покорил Бог народы многие от востока до запада». Как написано в летописи, «Было в те времена насилие великое от иноверных, гнали они христиан, заставляя воевать на своей стороне. Князь же великий Александр пошел к царю, чтобы отмолить людей своих от этой беды». Как видим, летописец был хорошо осведомлен и о Батые, и о его завоеваниях, и о переговорах с ним Александра Невского. Но из всех «насилий», которые были учинены «иноверными» в отношении Северо-Восточной Руси, в летописи упоминается лишь поход батыева воеводы Неврюя в Суздальскую землю: «разгневался царь Батый на меньшего брата его [Александра] Андрея и послал воеводу своего Неврюя разорить землю Суздальскую. После разорения Неврюем земли Суздальской князь великий Александр воздвиг церкви, города отстроил, людей разогнанных собрал в дома их».

Поход Неврюя действительно был в 1252 году, но по своим масштабам он не идет ни в какое сравнение с тем «апокалипсисом», который, согласно официозной историографии, должен был представлять собой для Северо-Восточной Руси поход Батыя 1237-1238 гг. Так, во время похода Неврюя, как указывает д.и.н. В.Л.Егоров, из более или менее крупных городов был захвачен (по-видимому, врасплох) и разграблен лишь один город – Переяславль Рязанский ([78] с. 182-183). А между тем, летописец спустя 18 лет помнит об этом событии как о бедствии, постигшем Северо-Восточную Русь; но при этом он ни разу не упоминает о Батыевом «нашествии» 1237-1238 гг., которое по своим масштабам (если верить «профессиональным» историкам) на порядок или на два порядка по размеру разрушений и гибели населения должно было превосходить набег Неврюя 1252 года. Из этого вытекает единственно возможный вывод – «нашествие» Батыя 1237-1238 гг. в глазах летописца не было более значимым событием, чем набег Неврюя 1252 года. В противном случае, говоря о «насилии великом от иноверных» для христиан, он бы не преминул упомянуть о «Батыевом нашествии», которое произошло всего лишь за 14 лет до набега Неврюя.

(10) В русских былинах и сказках нет упоминания о нашествии Батыя в том апокалиптическом изложении, которое нам преподносит официозная историография. Не упоминается оно и в берестяных грамотах. Более того, среди текстов новгородских берестяных грамот XIII-XIV вв. (которых найдено уже несколько сотен) совершенно нет упоминаний о разорении русских городов «татаро-монголами» или вообще о каких-либо бесчинствах «татар» или «монголов». А между тем, среди этих грамот есть немало написанных теми, кто много путешествовал по Руси (торговцами, воинами, сборщиками податей и т.д.) и кто неизбежно должен был видеть следы или последствия этих «бесчинств» и разрушений, если они были столь велики, как их описывает официозная историография. Так, историки-исследователи О.Ю.Кубякин и Е.О.Кубякин, проведя анализ множества текстов новгородских берестяных грамот, пишут: «Ни один новгородец об этом [о Батые, его «нашествии» и о «бесчинствах татаро-монголов»] ничего не слышал. Говоря «новгородцы», мы не имеем в виду граждан, проживавших в городишке на реке Волхове. «Новгородцы» – это население, проживающее на территории от Торжка до Швеции, от Волги до Ледовитого океана. Вот такое огромное население почему-то не было оповещено, что ужасно мучается под тяготами монгольского ига» ([122] с. 285).

(11) Путешественники Плано Карпини и Вильгельм де Рубрук, посетившие Золотую Орду вскоре после описываемых событий (соответственно в 1246-1247 и 1253-1255 гг.) совсем не упоминали в своих книгах «Батыево нашествие» на Северо-Восточную Русь. Карпини описывал поход Батыя на Киев 1240 года и его последующий поход на Галицко-Волынскую Русь, Венгрию и Польшу. При этом он ни словом не упоминал поход Батыя на Рязань и другие города Северо-Восточной Руси 1237-1238 гг., что заставляет усомниться если не в самом факте «Батыева нашествия», то в том, что оно чем-либо отличалось от самого заурядного «набега» (о котором Карпини даже не счел нужным упоминать). Причем, Карпини совершенно правильно указывал, что поход на Киев в 1240 г. был начат Батыем от Дона и Волги. Но, оказавшись в Золотой Орде всего лишь спустя 10 лет после беспримерного в истории 6000-километрового перехода «огромной армии монголо-татар» из Монголии в Россию, описываемого в современных учебниках, перед которым меркнут все военные походы Ганнибала, Наполеона и Суворова, вместе взятые, он почему-то ни словом не обмолвился об этом «военном чуде XIII века». Остается лишь гадать, почему татары в Золотой Орде, подробно описавшие ему свои походы на Киев, Венгрию и Польшу, совершенно «забыли» ему поведать об этом «чуде», благодаря которому они, если верить учебникам, и смогли совершить все последующие завоевания.

Можно было бы приводить и другие факты, но думаю, и сказанного выше достаточно, для того чтобы согласиться с тем, что официальная версия и о «нашествии огромной армии монголо-татар» из Монголии на Русь, и о «татаро-монгольском иге» совершенно не соответствует действительности. По всем данным получается, что армия Батыя была не очень большой – по оценке К.Пензева, в зимнюю кампанию 1237-1238 гг. на Северо-Востоке Руси она насчитывала не более 2-3 тысяч кавалерии и порядка 5 тысяч пехоты ([165] с.137) - и урон, понесенный русскими городами за время всей кампании 1237-1240 гг., был не слишком велик. Действительно, было сожжено несколько городов – но они были затем отстроены заново, действительно, часть населения уводилась в Орду – но основная масса населения во время летнего нашествия 1240 г. заблаговременно попряталась в лесах (см. п. 5.3.). К тому же в Орду русских уводили не для того, чтобы перерезать как баранов, а чтобы поселить на новом месте или записать в армию.

С 1239 по 1242 гг. армии Северо-Восточной Руси разгромили в трех крупных военных кампаниях литовцев, шведов и немцев. А «профессиональные» историки нас пытаются убедить в том, что Северо-Восточная Русь была уничтожена Батыем в 1238 году.

Явно преувеличены и рассказы о запустении Северо-Восточной Руси после нашествия Батыя. Так, уже на следующий год (в 1239 г.) войско из Северо-Восточной Руси, которая была перед этим якобы «опустошена Батыем», под началом Великого владимирского князя Ярослава выступило в Литву и разгромило литовское войско, а князь Литвы был при этом взят в плен ([165] с.257). Значительная часть войска Александра Невского как в битве со шведами на Неве в 1240 г., так и в знаменитой битве с немцами на Чудском озере в 1242 г., состояла из полков, пришедших из Владимира и Суздаля. «Новгород, - пишет Л.Н.Гумилев, - был спасен «низовыми» полками, пришедшими из Владимирского княжества – страны, якобы выжженной и вырезанной татарами. Уже сам факт такого похода заставляет думать, что рассказы о полном разрушении Руси в 1238 г. страдают преувеличением» ([63] с.551).

Скажем так – урон от двух военных кампаний Батыя (1237-1238 гг. и 1240 г.) для Руси был вполне сравним всего лишь с одним походом Андрея Боголюбского на Киев или с походом Владимира Мономаха на Минск в XII веке, в которых участвовало до 50 тысяч человек войска и в ходе которых было уничтожено поголовно население этих тогда еще очень крупных городов (см. выше). Он также вполне сравним по своим последствиям с голодомором 1230 года, от которого только в Смоленске погибло 32 тысячи человек. А во время нашествия Батыя на Галичину, как указывал Л.Н.Гумилев, погибло лишь 12 тысяч человек. «Исходя из этих данных, - писал известный историк, - следует признать, что поход Батыя по масштабам произведенных разрушений сравним с междоусобной войной, обычной для того неспокойного времени. Но впечатление от него было грандиозным, ибо выяснилось, что Древняя Русь, Польша, поддержанная немецкими рыцарями, и Венгрия не устояли перед кучкой татар» ([63] с.548).

Соответственно, нашествия Батыя на Русь в 1237-1238 и 1240 гг. никак не могли послужить основной причиной опустошения Руси, которое произошло уже до них, чему имеются неопровержимые доказательства, приведенные выше, и с чем уже давно согласились ведущие историки. Что касается данных и свидетельств о сокращении населения на Руси в XIII веке[2], то это было продолжением того же явления, что происходило и в XI-XII вв. Основной причиной массовой смертности были, судя по всему, голодоморы, происходившие в течение 2-3 столетий – именно о них идет речь в «Слове о погибели Русских земель» (так называемая «болезнь крестьян») и в других летописях, именно они были основной причиной масштабных демографических кризисов в прошлом. Ну, а на втором месте стояли, конечно, гражданские и междоусобные войны. Но причиной этих войн вовсе не были какие-то мифические «татаро-монголы». Никаких «татаро-монголов» на самом деле не было, а были русские, воевавшие между собой – то есть продолжавшие бесконечную братоубийственную войну, начавшуюся еще в XI в. после смерти Ярослава Мудрого и шедшую практически без перерывов как в период 1054-1236 гг., так и после этого.

Если лживость официальной версии не вызывает сомнения, тогда возникает еще несколько вопросов. Первый - что представляла собой Золотая Орда и в целом империя Чингисхана и в чьих интересах осуществлялись «татарские нашествия»? Второй вопрос - если взаимоотношения Руси и Орды не были «татаро-монгольским игом», то что тогда это было? Третий - против кого русские сражались в Куликовской битве 1380 года? Наконец, четвертый вопрос - с чем связано возникновение мифа о «татаро-монголах» и создание жуткого образа их господства над Русью? Ответы на эти вопросы я постараюсь дать ниже, и они уже связаны с основной темой настоящей книги – с темой коррупции в России.

6.2. Что представляли собой Золотая Орда и «татаро-монголы»?

Как уже говорилось, до образования Золотой Орды на территории южного Поволжья и Северного Кавказа в VII-X вв. существовало государство, называвшееся Хазарский каганат (см. главу IV). В конце X в. оно прекратило свое существование после разгрома русским князем Святославом крупнейших торговых городов Хазарии Итиля и Семендера. Формально можно считать, что территории Хазарского каганата после этого были присоединены к Киевской Руси, о чем пишут Ю.Петухов и Н.Васильева ([168] с.194). Но фактически это было не совсем так – эти территории к тому времени столь сильно запустели, что вряд ли Русь была в состоянии их реально контролировать.

Согласно Л.Гумилеву, проводившему археологические исследования на юге Поволжья и в Северном Кавказе, в VII-IX вв. эти территории были населены не меньше, чем в конце XX в. ([64] с.136, 109) - когда плотность населения там была порядка 30-40 чел./кв.км. А уже к XI веку там образовалась дикая степь. Кроме того, опустошение постигло к тому времени и южную окраину Киевской Руси. Как указывалось выше, археологи обнаружили около 300 городов и городищ так называемой Салтово-Маяцкой культуры – речь идет о поселениях аланов-болгар VIII-IX вв. на правобережье Дона (современная Ростовская область). В ту же эпоху (VIII-IX вв.) на территории обитания славянских народов тиверцев и уличей (Молдавия, Одесская и Николаевская области Украины), согласно очевидцам, было около 500 городов. А уже к XI веку ничего этого не было – повсюду на Юге Руси была дикая степь, по которой кочевали кочевники[3].

Ранее уже говорилось о том, что краху государств и цивилизаций во все времена сопутствовало одно и то же явление – появление кочевников. Но кочевники могут существовать лишь в очень малых количествах, больших масс кочевников в принципе не может существовать - или если они в какой-то момент возникнут, то подавляющая их часть очень быстро погибнет. Это вытекает из простой экономической логики. Для того чтобы иметь возможность свободно пасти скот на открытых пастбищах и заниматься охотой и рыболовством, нужны свободные пространства. А где их взять в условиях высокой плотности населения? Выше приводились данные о том, что плотность населения в Италии в античности достигала 100 чел./кв. км. и более, а в Галлии (современной Франции) – порядка 30 чел./кв. км. И конечно, никаких кочевников там в то время не существовало. Более того, ни в Италии, ни в Галлии даже не было открытых пастбищ для скота – все земли были засеяны какими-нибудь культурами, а скот кормили фуражом, который специально выращивали (см.: [124] глава III). В частности, из «Записок о галльской войне» Юлия Цезаря определенно следует, что Галлия в I веке до н.э. была густо населена и все свободные земли были засеяны либо зерном, либо кормами для скота. В результате этого армия Цезаря, доходившая до 100 тысяч человек, всегда вдоволь имела и продовольствия, и фуража. Но и кочевникам там делать было совершенно нечего, так как свободной земли для них не было. Однако к началу IV века н.э. плотность населения в Галлии упала до 2 чел./кв.км. и продолжала быстро сокращаться. И уже спустя столетие, в начале V века, мы видим здесь кочевников (готы, вандалы, аланы, свевы), которые кочуют со своими кибитками, семьями и стадами по территории Галлии. Количество их совсем невелико – всех вандалов и аланов вместе с семьями оказалось всего лишь 80 тысяч человек – ровно столько их было погружено затем на корабли для отправки в Африку. Но все они – бывшие оседлые жители (что хорошо известно и в отношении готов, и в отношении других народов той эпохи), которые в V веке, под влиянием изменившихся обстоятельств, перешли в кочевое состояние.

Точно такую же картину мы видим и на Юге Руси, где в XI-XII вв. мы видим в основном кочевников - печенегов, половцев, а также казаков-бродников и аланов. Все они есть не что иное, как местное население, перешедшее в кочевое состояние. Можно лишь обсуждать вопрос о том, кто из них представлял собой остатки прежнего населения Хазарии, а кто мигрировал с Востока - с Урала, из Сибири и Казахстана.

Например, как уже говорилось, со ссылкой на Л.Н.Гумилева, казаки-бродники были, судя по всему, остатками прежнего коренного населения Хазарского каганата – болгарами-аланами, что подтверждают и предания, сохранившиеся среди донских казаков. Параллельно этому, ряд авторов X-XV вв. писал об аланах, проживавших в северном Причерноморье и в Крыму, и о булгарах, проживавших на Волге (см. выше). Судя по всему, казаки-бродники, аланы и булгары – это разные названия одного и того же народа (см. Приложение к Главе IV, а также пп. 4.2 и 4.3). Как уже говорилось, ранее этот народ был очень многочисленным и состоял из «бесчисленных племен», но к XI веку, под влиянием демографического и социального кризиса, превратившего Юг Русской равнины в «дикое поле», численность этого народа резко сократилась.

В это же время (X-XI вв.) мы видим появление на Юге Русской равнины двух новых народов – печенегов и половцев, поспешивших занять образовавшиеся здесь пустующие пространства. Согласно сведениям Константина Багрянородного, до своей миграции в северное Причерноморье печенеги жили к востоку от Волги, и, таким образом, являлись ближайшими соседями славян и аланов-болгар, но под давлением гузов (или огузов) – тюркоязычных племен, живших на территории Казахстана, были вынуждены мигрировать на запад ([114] Глава 37, комм. 2-3).

Вопрос об этнической принадлежности печенегов остается неясным. Ряд исследований свидетельствует о том, что язык печенегов содержал некоторое количество тюркских (или близких им по звучанию), но в то же время и иранских, слов ([114] Глава 37, комм. 10, 19). Однако, как уже говорилось, наличие некоторого количества слов еще ничего не говорит об этнической принадлежности – так, в русский язык при Петре I внедрилось 4000 западноевропейских слов. В то же время, арабский географ XI в. Аль-Бекри утверждал, что печенеги, равно как хазары и русы, говорили по-славянски ([64] с.147-148).

Имеются и другие факты, свидетельствующие об этнической и культурной близости печенегов славянам и аланам-болгарам. Как пишут Ю.Д.Петухов и Н.И.Васильева, «о печенегах известно, что они были европеоидны по внешнему облику… Археологически НИКАКИХ СЛЕДОВ ПРЕБЫВАНИЯ «ПЕЧЕНЕГОВ» КАК ОСОБОГО ЭТНОСА В ЮЖНОРУССКИХ СТЕПЯХ НЕ ОБНАРУЖЕНО» ([168] с.201-202) (выделено авторами). Даже хоронили печенеги умерших абсолютно так же, как это делало до того алано-болгарское население Южной России: в курган вместе с умершим помещалось чучело коня, костяные накладки на луки, прямолезвийные сабли, поясные подвязки-амулеты; имелся такой же, как у скифов и сарматов, обычай сооружать кенотафы – памятники в честь воинов, пропавших без вести ([180] с. 27). Кроме того, как писал арабский автор Ибн-Хаукаль, печенеги – «шип русиев и их сила» ([101] с. 25), то есть фактически те же русские, их передовые отряды. Поэтому наиболее вероятно, что печенеги являлись народом, родственным славянам и аланам-болгарам, язык которого подвергся некоторому влиянию со стороны тюркоязычных соседей.

То же самое относится и к половцам (куманам - кипчакам): имеющиеся факты также указывают на их этническую близость славянам. Половцы, как уже давно установлено, также принадлежали европеоидному антропологическому типу, причем, в основной массе были светловолосыми ([66] с. 218-219; [168] с.206). Археология показывает, что они, как и печенеги, мигрировали с востока, из приуральских степей, и постепенно расселились по Южной России[4]. Имеются многочисленные свидетельства древних авторов XV-XVII вв., утверждавших о родстве половцев и печенегов со славянами, со ссылкой на древние летописи. Об этом писали, например, польские историки Мартин Бельский и Матвей Стрыйковский ([168] с. 208), московский стольник Андрей Лызлов [136], архиепископ Рагузский Мавро Орбини [158]. В то же время, «нет никаких свидетельств, - пишут Ю.Д.Петухов и Н.И.Васильева, - ни в северо-русских летописях, ни в других источниках – что половцы как народ были тюркоязычны. Их тюркоязычность – ничем не подтвержденный миф русофобского характера» ([168] с.207) (выделено авторами). Имена половцев (Буняк, Кончак) также подтверждают их скифо-славянское происхождение. Не говоря уже о том, что половецкие девушки на Руси считались очень красивыми («красны девки половецки»), что, как отмечает К.Пензев, также свидетельствует в пользу скифо-славянского происхождения половцев ([165] с.18). Итак, в лице миграции половцев мы видим всё тот же феномен, о котором уже говорилось – периодически на Юг Русской равнины из Урала и Сибири мигрировала очередная «партия» индоевропейцев (скифов, сарматов, половцев и т.д.), которые и по своей этнической принадлежности, и по языку не слишком сильно отличались от основной массы населения Русской равнины.

Таким образом, мы видим, что и в эпоху Киевской Руси Южная Россия, как в предшествующие тысячелетия, выступала в качестве главной «фабрики по уничтожению населения» (см. п. 1.7), а главной «фабрикой по производству населения» по-прежнему являлся Восток России (Урал и Сибирь), откуда и происходило переселение в Южную Россию сначала половцев, а затем, в XIII веке – других скифо-славянских народов, названных «татарами» (см. далее). Что касается Севера Руси, то он к XI-XIII вв. уже потерял эту функцию, которая сохранилась лишь за Востоком, поскольку он и сам уже теперь подвергся сильному демографическому кризису. Во всяком случае, в течение XI-XIII вв. никакого переселения с Севера на запустевший Юг Руси мы не видим, скорее наоборот, мы видим примеры бегства крестьян-смердов и холопов с Юга на Север, из-под власти киевской рабовладельческой верхушки в свободную и демократическую среду Северной Руси (см. предыдущую главу).

Очевидно, именно миграция половцев в Южную Россию в XI-XII вв. позволила несколько сгладить последствия демографического кризиса и страшного опустошения, поразившего весь этот регион. Далеко не все половцы были кочевниками, многие из них селились в городах, в том числе в городах Киевской Руси. Как говорили русские князья в середине XII в., в городах Юга Руси живут «одни псари да половцы» ([105] XVI). «Сообщениями о «половецких городах», - пишут Ю.Д.Петухов и Н.И.Васильева, - пестрят русские летописи» ([168] с.209). Арабский автор Идриси (середина XII в.) также писал о половецких городах и крепостях в Южной России, перечисляя и подробно описывая несколько таких городов и крепостей ([168] с.209-210). Так что мы можем в любом случае констатировать факт повторного заселения в XI-XII вв. Южной России новыми скифо-славянскими переселенцами, пришедшими с Востока, которые не позволяли этому региону уже тогда окончательно превратиться в «дикое поле».

Конечно, половцев было не слишком много – иначе они бы перестали заниматься кочевым скотоводством, что было их преобладающим занятием, и перешли к оседлости. По оценке Л.Н.Гумилева, всех половцев, включая женщин и детей, было лишь 300-400 тысяч человек ([63] с.349), а печенегов было, по-видимому, и того меньше. По данным историка Ф.И.Успенского, вся печенежская орда (род) была уничтожена 29 апреля 1091 г. в одном единственном сражении в районе Дуная войском византийского императора Алексея Комнина, который перебил и всех взятых в плен печенегов ([250] 4, с.111). После этого печенеги как самостоятельная сила исчезли и в дальнейшем присутствуют в летописях лишь в качестве небольших групп, живших вместе с половцами. Что касается самих половцев, то, как мы выяснили, это были скифы-сибиряки (а по существу русские), организованно мигрировавшие в Южную Россию. И согласно всем имеющимся данным, они не были врагами Руси, а были скорее ее союзниками, как и печенеги. Многие из них крестились в православную веру и селились в русских городах и селах. Совместно с другим русским союзником - Грузией – они разгромили турок-сельджуков, совместно с русскими князьями сражались в битве на Калке против татар в 1223 г. Что касается половецких набегов на Русь, то они ничем не отличались от тех бесконечных военных нападений и грабительских походов, которые предпринимали друг против друга русские князья. По сведениям, приводившимся Л.Н.Гумилевым, за 180 лет (1055-1236 гг.) половцы нападали на Русь 12 раз, русские на половцев – 12 раз, а совместных русско-половецких операций в междоусобных войнах было 30 ([32] с.509).

Исходя из всего вышеизложенного, представление о половцах как о некой «беде», обрушившейся на Русь еще за два столетия до татар, представляется совершенно неверным и предвзятым. Дело было не в половцах, а в тотальной коррупции власти в Киевской Руси, приведшей к нескончаемой гражданской и междоусобной войне, к грабительским походам и работорговле, в чем половецкие каганы принимали участие ничуть не большее, чем русские князья. Как уже говорилось, сами русские князья и их окружение активно занимались грабительскими походами и работорговлей, а среди половцев, конечно, также всегда находились желающие в этом поучаствовать. Именно поэтому, как отмечал Гумилев, партия работорговцев в Киеве во главе с князем Святополком выступала против усмирения половцев, так как вялотекущая «война» с половцами их кормила - они наживались на угоне в рабство и русских, и половцев ([63] с.339). Вместе с тем, когда Владимир Мономах действительно решил положить конец такой разбойничьей «войне», то он это сделал довольно быстро – в ходе нескольких военных кампаний в начале XII века. После этого, по данным Л.Н.Гумилева, за 120 лет, с 1116 по 1236 гг., было всего лишь 5 половецких набегов на Русь ([63] с.495).

Вся эта предыстория очень важна для понимания того, что на территории Южной России происходило в последующие два столетия (XIII-XIV вв.), в эпоху расцвета Золотой Орды. История последней чем-то напоминает эту ее предысторию: Южная Россия как была малонаселенной уже в XI-XII вв., так и осталась в XIII-XIV вв., как была под властью кочевых народов, пришедших с Востока, так под ней и осталась. Главное различие состояло в том, что коренным образом изменилось взаимоотношение сил Руси и Южной России. В XI-XII вв. Киевская Русь была могучим государством, а половецко-печенежская Южная Россия была редконаселенной территорией, управляемой половецкими царьками, во многом зависимой от Руси. А к XIII веку могущество Руси было очень сильно подорвано. Вся ее южная и центральная часть были уничтожены демографическим кризисом и были полностью опустошены, о чем свидетельствует наступление «безмонетного периода» - еще за 100 лет до нашествия Батыя – и другие приведенные факты. Реальную силу, хотя и значительно меньшую, чем ранее, сохранили лишь Новгород, Псков, Северо-Восток Руси и, в некоторой степени, Запад Руси (Волынь и Галиция). Но и они были сильно ослаблены демографическим и экономическим кризисом. Так, крупных городов в это время мы уже не видим не только на Юге и в Центре, но и в других регионах: согласно исследованию М.Тихомирова, население самых крупных городов в этот период (за исключением Новгорода и Пскова) достигало всего лишь нескольких тысяч человек ([165] с.128). Поэтому появление новой силы в Южной России не могло не оказать огромного влияния на общую ситуацию на Русской равнине.

Что же это была за сила, которая вошла в летописи под именем «татар»? Известно, что они впервые серьезно проявили себя в битве на Калке в 1223 году, разбив объединенную армию русских князей и половцев. И надо полагать, они никуда не исчезали после этого – с какой это стати армии победителей скакать обратно, да еще в Монголию. Тут у историков получается полный абсурд - выходит, что армия «татаро-монголов» только и делала, что куда-нибудь скакала в полном составе, исчезая в одном месте и сразу же появляясь в другом, за много тысяч километров от первого места. Прямо какие-то космические киборги, перемещающиеся на летательных аппаратах, имеющих форму лошади! В действительности, конечно, «татарская» армия никуда не исчезала: разгромив объединенную армию половцев и русских князей на Калке, она (или ее часть) просто осталась на месте, в районе нижнего Поволжья, постепенно все более подчиняя себе половцев. Об этом можно судить по многим фактам.

Во-первых, имеется несколько русских и арабских летописных сообщений о присутствии татарских войск в районе Поволжья и даже об их войне с половцами и волжскими булгарами в период 1230-1235 гг., которые приводит К.Пензев ([165] с.212). Так, по сообщению арабского историка, «в 627 году (1230 г.) вспыхнуло пламя войны между татарами и кипчаками» [235]; а в русской летописи под 1232 годом сообщается, что в булгарские земли «придоша Татарове и зимоваша, не дошедше Великого града Болгарьскаго» ([184] т. I, стб. 459).

Во-вторых, как уже было сказано, подготовка военной кампании 1237-1241 гг. была очень основательной и требовала наличия серьезной военной базы в районе Поволжья, а также многолетней подготовки перед кампанией.

В-третьих, ей предшествовали серьезные дипломатические переговоры и договоренности с русскими князьями (о чем будет сказано ниже), проводить которые, находясь в Монголии, «татарам» было бы весьма затруднительно.

В-четвертых, об этом свидетельствует и тот факт, что половецкий каган Бастый стал, судя по всему, «татарским» каганом (царем) Батыем – то есть завоеванный правитель стал властвовать над своими завоевателями. Такое могло случиться только после достаточно долгого периода совместного проживания завоевателей и завоеванных бок о бок друг с другом, не иначе. Все это свидетельствует о том, что так называемые «татары» никуда не исчезали, а в течение 1223-1236 гг. обустраивались в нижнем Поволжье, наращивали военное присутствие и готовили плацдарм для дальнейших завоеваний.

Наконец, в-пятых, о том же самом говорят факты, приводимые в книге Марко Поло – венецианского купца, который во второй половине XIII века в течение 26 лет странствовал по странам, покоренным «татарами», в том числе выполняя разные поручения для правителя «Великой Татарии» Хубилая и имея от него пайцзу (ярлык), обеспечивавший ему защиту и благожелательное отношение во всех землях, завоеванных «татарами». За эти годы он имел возможность хорошо изучить не только обычаи «татар», но и историю их завоеваний. Как написано в книге Марко Поло, «Первым царем западных татар был Саин; был он сильный и могущественный царь». Перечисляя далее области на юге Русской равнине, захваченные татарами, Марко Поло указывал, что прежде «они принадлежали команам [кипчакам], но не были они дружны между собою и не составляли одного царства, а потому команы потеряли свои земли и были разогнаны по свету; а те, что остались на месте, были в рабстве у этого царя Саина. После царя Саина царствовал Пату [Бату], после Пату царствовал Берка [Берке], после Берки царствовал царь Монглетемур [Менгу-Темур], после него царь Тотамонгур [Туда-Менгу], а потом Токтай [Тохта], что теперь царствует» ([106] с. 227-228).

Надо сказать, что и эти сведения о золотоордынских правителях, и другие факты, приводимые Марко Поло о татарах вообще и об истории Золотой Орды, соответствуют тому, что сегодня известно историкам. Так, в комментариях историков к книге Марко Поло 1956 г. издания подтверждается правильность приводимых им фактов о царях Золотой Орды, правивших в XIII веке (пропущен лишь Толабуга, правивший меньше всех - 3 года); а его описания междоусобных войн между «татарами», происходивших после смерти Чингисхана в течение XIII века соответствуют тому, что написано в современных исторических трудах[5]. Но признавая верность всех фактов татарской истории, приводимых Марко Поло, историки при всем при этом наотрез отказываются признавать его сведения о том, что до Батыя на юге Русской равнины правил еще один татарский царь - Саин, покоривший половцев (команов). И, судя по всему, причина такого нежелания признавать эти сведения состоит в том, что они совершенно не вписываются в «официальную» версию о «Батыевом нашествии» 1237-1238 гг., якобы произошедшем непосредственно из Монголии на Русь.

Между тем, царь Саин упоминается и в других источниках. Например, о нем говорится в т.н. «Казанской истории». Она была написана от лица человека, оказавшегося в плену у казанских татар в середине XVI века и освобожденного после взятия Казани Иваном Грозным в 1553 г. Судя по всему, он записывал историю татар на основе сведений и преданий, сохранившихся к тому времени среди казанских татар. В «Казанской истории», как и в книге Марко Поло, говорится о царе Саине как одном из первых правителей Золотой Орды (который якобы основал Казань) и о том, что Батый был его преемником и младшим родственником [98].

Кроме того, в русских былинах и сказках в качестве главного «вражеского правителя», нападавшего на русские земли, фигурирует именно царь Саин (Каин)[6], а вовсе не Батый, о нашествии которого в русских былинах и сказках не говорится. Получается, что в памяти народа: и русского, и татарского, - осталась одна и та же история того, как татары постепенно устанавливали свою власть на Русской равнине, и она же подтверждается свидетельствами современников – Марко Поло, арабских и русских летописцев. А историки нам преподносят совсем другую «историю», непонятно на чем основанную - о внезапном нашествии на Русь полчищ «летающих киборгов» из Монголии.

Интересно, что историки не замечают и странную «дыру», образовавшуюся в хронологии правителей улуса Джучиева, как первоначально называлась Золотая Орда. В 1224 г. Чингисхан произвел раздел своих владений, по которому старшему сыну Джучи достались Хорезм, кипчакская (половецкая) степь, Русь, Крым и часть Кавказа. Но уже в 1227 г. Джучи умер, владея фактически, правда, лишь частью этих территорий – остальные еще предстояло завоевать. Однако получается, что с момента его смерти в 1227 г. и до момента провозглашения Батыя правителем улуса Джучиева в 1242 году эти земли оставались без «начальства». Это в принципе невозможно – никогда ни у «монголов», ни у других народов не было недостатка в начальниках, тем более в феодальных начальниках, когда земли со всем на них находящимся являлись квази-собственностью феодала, поставленного ими управлять. Таким образом, сведения Марко Поло, летописей и былин о том, что первым реальным правителем улуса Джучиева (после смерти Джучи в 1227 г.) был Саин, заполняют эту «дыру» в хронологии, не замечаемую историками.

Итак, если миф о внезапном нашествии в 1237-1238 гг. огромных полчищ с другого конца света опровергается фактами и свидетельствами, то что можно сказать по поводу мифа о том, что появившиеся на Руси пришельцы были «монголами из Монголии»? Сегодня этот миф опровергается и генетикой, и археологией, и письменными свидетельствами. Так, имеется несколько результатов генетического анализа (проводившегося разными группами ученых); все они отрицают монголоидное нашествие на Русь в XIII веке.

Например, учеными-генетиками был проведен анализ останков древних захоронений Татарстана. Как пишут историки-исследователи Кубякины, «Эксперт Фарида Алимова при участии историка Ильгизара Газимзянова провела сравнительный анализ ДНК останков, начиная с древних татарских захоронений. Даже малейших примесей монгольской крови ни у кого не обнаружено» ([122] с. 121).

В 2007 году были опубликованы результаты всестороннего генетического исследования населения России (о котором уже говорилось в Приложении к Главе I), проведенного учеными-генетиками Балановской Е.В. и Балановским О.П. Вот какие выводы они делают относительно «монголо-татар» и их влияния на русскую нацию: «доля восточно-евразийских гаплогрупп в русском населении составила лишь 2%... То есть очень малую величину. Почти столь же малую, что и в генофонде поляков (1,5%) или севера Европы, где уж точно никаких «татаро-монгольских вкладов» не было (у норвежцев 0,6%, у исландцев 0,7%, у карел - 4,8% и т.д.). Средняя «фоновая» частота восточно-евразийских гаплогрупп в Европе равна 3,6%. То есть в русском генофонде (2%) она даже меньше, чем «средняя по Европе», поэтому монголоидный компонент у русских оказывается не просто нулевым, но с отрицательным знаком. Итак, мы не видим последствий монгольского нашествия в русском генофонде… Базовый, главный вывод, который следует из проведенного изучения русского генофонда – это практически полное отсутствие в нем монголоидного вклада» ([18] с. 296, 298) (выделено мной – Ю.К.).

То же, согласно выводам историков, относится и к поволжским татарам: у них частота восточно-евразийских гаплогрупп составляет около 10%, то есть лишь немногим выше средней по Европе; при том что есть общая тенденция к увеличению данного показателя по мере продвижения с запада на восток Европы ([18] с. 299). «Даже по своему облику татары Поволжья, – отмечает один из участников исследования – сотрудник лаборатории популяционной генетики человека Медико-генетического научного центра Российской академии медицинских наук Олег Балановский, – больше похожи на европейцев, чем на монголов. Отличия русского генофонда (почти полностью европейского) от монгольского (почти полностью центрально-азиатского) действительно велики – этo как бы два разных мира. Но если говорить не о монголах, а о татарах… то отличия их генофонда от русского не такие уж и большие. Татарский генофонд, пожалуй, еще сложнее и интереснее русского... В нем есть, конечно, доля монголоидного генофонда, пришедшего из Центральной Азии. Но еще большая доля того же финно-угорского...» [211].

Таковы же результаты антропологических исследований древних захоронений. Так, исследования массовых захоронений местного населения – например, древних захоронений московских кладбищ XIII-го и последующих веков – по словам антрополога Т.Трофимовой, показали отсутствие «примеси архиморфной монголоидной расы» ([142] с. 226).

Не только генетический и археологический анализ, но и ряд других фактов также свидетельствует о том, что «татары», появившиеся в Южной России в 1223 г. и затем «прогремевшие» на всю Европу в 1237-1241 гг., были никакими не монголами в нашем современном представлении, а представляли собой еще одну волну сибирско-уральских скифов, этнически родственных русским и славянам, прокатившуюся на запад спустя два столетия после половцев. В частности, об этом свидетельствует приведенный выше факт о выдвижение половца Батыя в «татарские цари». Только этим можно объяснить столь быстрое культурное сближение «татар» с половцами (о котором далее еще будет сказано).

Подтверждается это и другими письменными источниками. Например, Г.В.Вернадский указывал на «присутствие сильного соединения русских войск в Китае» в составе завоевавшей его армии «монголов», а также на то, что «русские контингенты» составляли «часть армий» знаменитого полководца Хубилая, подчинившего себе весь Китай и едва не захватившего Японию. То же касается и армии другого знаменитого полководца - Тимура (Тамерлана), в которой были большие русские контингенты. Известно, что в оккупационных армиях, расквартированных в Китае в XIV в., были русские тумены (от русского слова «тьма» - 10 000 человек) – десятитысячные военные формирования, составленные целиком из русских ([165] с.300-301). То же самое можно сказать о составе войска Золотой Орды. «Половина, если не больше, воинов Орды были русскими», - пишет К.Пензев, ссылаясь на свидетельства ряда иностранных авторов ([165] с.306). Да и среди остальных преобладали те же русские или славянские народы (булгары и кипчаки-половцы).

И что интересно – как таковых «татар» в этом войске также не было совсем (как и «монголов»). «А где среди перечисленных Шереф-ад-дином Али Иезди народов татары? – задает вопрос К.Пензев, - А? Где татары? Мы хотим татар, давайте нам татар, и пусть они учиняют свое злое татарское иго! А нету их, татар этих» ([165] с.306). На самом деле, пишет историк, татарами называли всех бойцов ордынского войска. А оно состояло в основном из русских, булгар и кипчаков-половцев, которые были по сути такими же этническими русскими, как и бывшие подданные Киевской Руси. Таким образом, татары первоначально не представляли собой какого-то отдельно взятого этноса[7], это слово использовали для того, чтобы обозначать подданных огромной евразийской империи Чингисхана и его преемников, сложившейся в XIII веке. Хорошо известно, как искусственным образом насаждалось это название. Так, по свидетельствам современников (например, венгерского монаха Юлиана), всех русских людей, которых пригоняли в Орду, обязывали именоваться татарами ([168] с.228). То же самое происходило и с коренным скифо-славянским населением Востока России. Например, в Западной Сибири (в Тюмени) среди русских коренных жителей сохранились семейные предания о том, что когда-то давно пришли люди и всем приказали именоваться татарами – после этого они долгое время и считали себя татарами, а потом выяснилось, что они на самом деле русские[8]. Впрочем, данный курьез можно считать характерным для многих империй. Например, все подданные Византии гордо называли себя «римлянами» (или «ромэями», что одно и то же), хотя по своему этническому составу они были в основном греками, славянами и армянами, то есть с собственно римлянами не имели ничего общего, даже латинского языка – языка римлян - никто из них не знал. Точно так же и в империи Чингисхана было придумано специальное имя, которым должны были именоваться все подданные – татары.

Если подданные «татаро-монгольской» империи были в действительности никакими не «татарами», а русскими, то кто же был во главе? Большинство военачальников в Золотой Орде, как уже говорилось, также были русскими – не зря же Батый требовал каждого десятого из числа русских князей идти к нему в армию в качестве командира. Они и командовали «татарскими» войсками. То же самое было и в других частях «татаро-монгольской» империи, о чем свидетельствуют имена военачальников. Вот, например, приводимые Ю.Петуховым и Н.Васильевой имена полководцев, которые возглавляли «монгольские» войска в Китае: Николай, Илие-багадур, Юваши, Арселан, Кюрджи (Георгий), Дмитрий. «Очевидно, - пишут историки, - что большинство имен – христианские, притом русские. Наиболее же из всех прославился полководец, носивший славянское языческое имя БАЯН, прозванный «Стоглазым». Этот «Стоглазый» Баян, командовавший аланами во времена Кубилая, в 1280-х годах завоевал Южный Китай для империи Юань…» ([168] с.232). Известно, что Баян приходился внуком Субедею, одному из главных полководцев и соратников Чингисхана. Судя по китайским портретам, этот Субедей имел совершенно европейскую внешность ([45] 2, с.157, 166)[9]. Согласно письменным свидетельствам, русские войска сыграли не только решающую роль в завоевании Китая так называемыми «монголами», но и составляли гвардию или личную охрану самого «монгольского» правителя ([168] с.234).

То же относится и к самому Темучину (Чингисхану) и его семье. Еще Л.Н.Гумилев указывал, что так называемые «монголы», к которым относился сам Темучин и его родня – вовсе не те монголы, которых мы знаем сегодня. Это были люди европейской расы. «Древние монголы были, - пишет историк, - согласно свидетельствам летописцев и находкам фресок в Маньчжурии, народом высокорослым, бородатым, светловолосым и голубоглазым» ([63] с.413). Прародительницей монголов считалась Алан-Гоа ([32] с.418) – в ее имени явно видны скифо-славянские корни[10]. Мать Темучина (Чингисхана) звали Оэлун – в этом имени, произносимом на современный монгольский лад, безошибочно угадывается его первоначальное звучание – Елена. Отца его звали Есугей-багатур – явно скифо-славянское имя (аналоги – Елисей, Евсей, Алексей, Сергей), а «багатур» - просто искаженное слово «богатырь». Одного из братьев Темучина звали Куча ([63] с.468). Один из его преемников – знаменитый правитель Хубилай (или Кубилай) - имел младшего брата по имени Арикбог (которое также не требует перевода на русский язык). То же относится и к другим именам в окружении Темучина. «Имена Чемучин, Батый, Беркей, Себедай, Угадай, Мамай, Убиляй, Чагадай, Боро(н)дай и пр., - пишут Ю.Д.Петухов и Н.И.Васильева, - тоже русские имена, только не православные, а языческие (позже в той же манере русские, и особенно русы-сибиряки, стали называть своих «меньших братьев» - Растерзай, Догоняй, Угадай…) ([168] с.232). Надо сказать, что такой тип имен был издавна типичен для скифов-славян. Так, правителя болгарского царства в VII-VIII вв. звали «каназ Убегей» - это имя и титул, написанные греческими буквами, были найдены на территории нынешней Болгарии ([250] 2, с.139). А одного из сыновей и преемников Темучина звали Угедей.

Вот еще некоторые имена «татарских» князей, приводимые Марко Поло: Улятай, Апушка, Кожа; татарская царица Болгара и дочь татарского правителя Ангиарм, что в переводе (как он пишет) означает «светлая луна» ([106] с. 52, 214). В этом имени татарской принцессы без труда угадывается слово «агни» - огненный, светлый, которое не нужно переводить и которое на языке древних ариев (санскрите) звучит почти так же («агни» - «огонь»), как и на русском.

Что касается титула правителя, то Батый выписывал ярлыки русским священникам по-русски и в них называл себя «царем», а вовсе не «ханом». Но наиболее распространенным среди «монголов» был другой славянский титул правителя – «каган». Как указывает Л.Н.Гумилев, титул «каган» уже в III веке зафиксирован в истории Восточной Азии (Китая), а в течение I тысячелетия распространился по всей степной зоне Евразии ([63] с.460). Мусульманские авторы XIII века (например, Джувейни, Вассаф, Рашид-ад-Дин) называют Батыя, Угедея, Менгу и других «монгольских» правителей словом «каан» ([165] с.201-219), что, очевидно, является искаженным «каганом» - именно так им слышался этот титул (вполне вероятно, что звук «г» произносился не звонко, а глухо, как и сегодня его произносят на Юге России, поэтому он терялся при произнесении этого слова). Отсюда мы можем видеть, как в последующем возникло тюркское слово «хан»: каган – каан – хан[11]. Использование историками титула «хан» применительно к Батыю и другим «монгольским» правителям XIII века является таким же искажением исторических фактов, как и все остальное, касающееся так называемой «монгольской» империи.

Есть и другие факты, показывающие, что «монгольская» империя, созданная Темучином, была на самом деле русской (или скифо-славянской) империей. Так, например, любые завоеватели, захватившие какую-либо страну, как правило, всегда под корень уничтожали всю правящую верхушку, если, конечно, они были другой национальности. Например, норманны, захватив Англию в XI веке, полностью уничтожили прежнюю англо-саксонскую правящую верхушку и сформировали свою, норманнскую, куда англосаксов не допускали в течение 300 лет. Итальянские и французские крестоносцы, захватив Византию в 1204 году, выгнали или убили всю византийскую верхушку и во всех византийских областях сами расселись в качестве правителей, а во главе этой так называемой Латинской империи поставили «латинского императора» – француза со своей французской свитой. То же делали древние греки при Александре Македонском, захватив Персидскую империю, и древние римляне, захватывая окружавшие их страны. И то же самое делали сами «монгольские» правители. Захватив Китай, они под корень вырезали китайскую династию Сун и сформировали свою династию Юань, а захватив Иран, они под корень вырезали местную династию Аббасидов и установили вместо нее свою династию Хулагуидов ([165] с.6). Как писал венгерский монах Юлиан, «во всех завоеванных царствах они без промедления убивают князей и вельмож, которые внушают опасение, что когда-нибудь могут оказать сопротивление» ([168] с.226).

Совсем другой была их политика по отношению к русским и половецким князьям – они их оставляли и инкорпорировали в свою империю, причем на уровне глав крупных государств, сохранявшихся в составе этой империи. Так, русский князь Ярослав, а затем Александр Невский были утверждены Батыем в качестве Великого князя (правителя) всея Руси. И все остальные князья на Руси оставались русскими, несмотря на формальное подчинение Золотой Орде. Да и сам Батый, как уже было сказано, первоначально был половецким (то есть русским) каганом, поднявшимся на одну из высших ступеней иерархии в якобы «монгольской» империи. Такое лояльное отношение к русским правителям и совершенно нетерпимое – ко всем остальным (китайским, иранским и т.д.) могло быть лишь в одном случае – если во главе этой империи стояли сами русские, правда, называвшие себя по-другому. Да и сама политика союза и сотрудничества Орды и Руси, о которой пойдет речь ниже, также об этом свидетельствует. «Если бы пришли захватчики-оккупанты, - пишут Ю.Д.Петухов и Н.И.Васильева, - «лютые грабители и насильники», «кочевые орды», беспощадные «монголы из Монголии» … - они бы выжгли Русь дотла, завладели бы всеми сокровищами и скарбом, угнали бы все стада, весь скот, угнали бы все молодое здоровое население и продали бы его гуртом генуэзским, еврейским, арабским работорговцам – причем, без посредников… Но этого не было» ([168] с.224).

В прошлом, до насаждения мифа о «татаро-монголах» и «татаро-монгольском иге», начавшегося при Петре I, у летописцев Московской Руси не было никакого сомнения в том, что татары, господствовавшие над Русью, были скифами европеоидного типа, как и предки славян. В одном документе XVII века описывались подробности логистики татарских набегов XIII-XIV вв. на Русь: пути наступления и отступления. И в нем, между прочим, говорилось: «В прошлых давных летех, при княжении великих князей Московских, как скифской породы татарские цари жили в Орде, на луговой стороне Волги реки, на реке Ахтубе»[12].

Наконец, археологи обнаружили целый ряд артефактов, предметов, принадлежавших так называемым «монголам», а на самом деле скифам-славянам из Сибири. «По этим вещам, - пишут историки, - мы видим, кому они принадлежали. Скифский стиль, скифские орнаменты, изобразительные мотивы скифов-сибиряков Алтая (Пазырыка), Саян, Тувы… Именно они, роды «скифо-сибирского мира», бореальные русы-язычники, и были теми «монголами-моголами» (Магог, могущий…), которые вернулись в Восточную Европу со своих «кочевий»» ([168] с.223).

Что касается национальности самого Чингисхана, то сегодня все большее число историков высказывают сомнение в том, что он был этническим монголом. Например, казахский автор К.Данияров указывает, что современные этнические монголы никогда не использовали слово «хан» для обозначения своих правителей, а даже в XVII веке использовали для этого слово «контайшы». Да и численность всех монголов (ойратов), как он утверждает со ссылками на монгольских историков, составляла в XIII веке всего лишь 400-500 юрт [121]. Поэтому, по его мнению, Чингисхан в принципе не мог быть монголом. Есть уже несколько новых версий, кем Чингисхан был по национальности: казахи утверждают, что казахом, украинцы – что украинцем. Так, харьковский историк А.Зинухов утверждает, со ссылкой на древние летописи, что Темучин (Чингисхан) был славянином, родом с Украины, его мать была славянкой по имени Елена.

Известно, что мать и отец Темучина принадлежали к разным племенам, враждовавшим между собой. Поэтому важно не то, какой именно он был национальности (вполне мог быть смешанной), а важно то, кто преобладал в составе его армии и в составе его окружения. Выше было доказано, что преобладали русские (скифы-сибирцы). Языковой анализ показывает, что это окружение говорило на языке, очень близком к славянскому. Ранее уже приводилось несколько примеров, вот еще несколько:

1. Основное военное формирование (10000 человек) называлась «тьма» или «тумен», что является производным от «тьмы». Это формирование – типично славянское, известное уже в VI-VII вв. Византия заимствовала этот термин у славян, когда ввела у себя в VII-VIII веках так называемое «фемное» (произносилось как «темное» - theme в английском варианте) военно-административное устройство, основанное на формировании 10-тысячных отрядов жителями каждой территориальной «фемы» (тьмы), на которые была разбита вся территория Византии. Причем, некоторые из этих первых «фем» (тем) были сформированы Византией именно на территории компактного проживания славян ([250] 2, с.149, 161).

2. Личная охрана Темучина, состоявшая из 80 человек ночной стражи и 70 человек дневной стражи, называлась «кешик» ([45] 2, с.150). Это слово того же происхождения, что и слово «кош» - стан у запорожцев и других казаков Южной России. Соответственно, все что имело отношение к стану, называлось у казаков словом «кошевой» - полная схожесть и по смыслу, и по корневой основе со словом «кешик» (кошевая стража) не вызывает сомнений.

3. Темучин учредил привилегированное сословие, что-то типа дворянства, освободил его от налогов и дал другие привилегии; это сословие называлось «дархан» - то есть получившее дар от хана или кагана. Слово «дар» - славянское и соответствует значению слова «дархан».

4. Древнеарийское слово «агни» (огненный) мы также находим в языке «монголов» (см. выше) - Марко Поло перевел его как «светлый».

5. Как писал Марко Поло, татарские наместники и крупные чиновники назывались «баило» ([106] с. 108). Согласно историку Ф.И.Успенскому, точно так же – «воила» - называли своих представителей «боярского сословия» (высшей военной администрации) болгары в Болгарии в VIII-IX вв. ([250] 2, с.141). И по смыслу, и по звучанию слова «баило» - «воила» - «боярин» очень близки между собой и, скорее всего, первоначально употреблялись в значении «воин», «воитель», а также, по-видимому, в значении «воевода», так как и у русских, и у болгар, и у «татар» чиновники (бояре-воилы-баилы) первоначально были командирами военных отрядов.

6. Как указывает В.Л.Егоров, все царевичи Джучиева рода (потомки Темучина-Джучи) назывались «огланами». При этом все «огланы» имели особый статус и привилегии и, как правило, занимали высокие командные посты в армии ([78] с. 162-163). Слово «оглан» имеет корневую основу «гла» - такую же, как русские слова «глава», «главенствовать», «главный». «Огланы» по своему рождению получали право главенствовать и быть главными, т.е. пользоваться особым статусом и привилегиями.

7. Слово «курилтай» (не путать с современным словом «курултай») – в то время означало «съезд вождей племен»[13]. Напрашивается его происхождение от слова «курить». Индейцы Северной Америки (а они тоже, как теперь доказано, ранее жили на юге Восточной Сибири и, по-видимому, родственны нынешним монголам) на таких съездах курили трубки или даже одну общую трубку, передавая ее друг другу. Как это происходило у скифов-сибирцев и других племен Сибири и Монголии, неизвестно, но, в любом случае, ждать приходилось долго, пока все соберутся (кочевники приезжали издалека), поэтому было много времени для того чтобы и поговорить, и покурить.

8. «Хатунь» - жена вождя ([78] с. 167). Согласно Марко Поло, кочевые «татары» жили в легких переносных домах, изготовленных из дерева и веревок, похожих на юрты современных монголов ([106], с.88). Археология Золотой Орды это подтверждает; при этом юрты иногда располагались в татарских селениях вперемешку с домами ([78] с. 81). Отсюда видно, что не все скифы-сибирцы жили в юртах, некоторые жили в домах – очевидно, те, кто имел более высокий статус или кто был побогаче. Ранее, когда все они вели кочевой образ жизни, и еще не выделилась прослойка богачей, такой статус, скорее всего, имел только вождь племени (рода - орды). Этим, по-видимому, и объясняется происхождение слова «хатунь»: став женой вождя, женщина получала привилегию жить вместе с мужем в доме (хате), которого не имели жены простых скифов-кочевников, жившие в юртах.

9. «Сарай» - дворец верховного правителя, царя ([78] с. 112-115). Слово «сар» на многих арийских языках означает «царь». В России вплоть до XVIII века говорили и писали не «царь», «царский», а «сар», «сарский» - Сарское городище, Сарское село[14]; и лишь в последние два столетия оно трансформировалось в современное слово «царь».

Как видим, основной язык, на котором говорил Чингисхан и татары, был близким славянскому, и это соответствует всем остальным фактам, приведенным выше. Само слово «монголы» или «моголы», как потом они себя называли при завоевании Индии, также лучше всего объясняется именно происхождением от славяно-арийского корня – от слова «могучие» или «могущественные». Ниже будут приведены примеры других славянских или арийских слов, которые употребляли «монгольские» правители. Судя по всему, и сам титул Темучина – Чингисхан – в оригинале звучал не так, а вполне по-русски, о чем далее будет сказано[15].

Итак, все имеющиеся факты говорят о том, что основную массу завоевателей в так называемой «монгольской» империи XIII-XIV вв. на самом деле составляли скифы-славяне, предки нынешних русских. Таким образом, перед нами – еще одна ранее неизвестная страница русской истории.

Разумеется, нет смысла утверждать и доказывать, что абсолютно все правители или все воины в «монгольской» империи были русскими или скифами-славянами. Суть любой империи состоит в том, что в ней смешиваются самые разные народы, присутствуя как вверху, так и внизу. Поэтому, как говорится, чужого нам не надо, но и свое отдавать совершенно ни к чему. Тем более, что наша с Вами цель – не «отбирать» что-то у кого-то, а установить историческую правду. Все приведенные выше факты говорят о том, что и внизу, и вверху русские доминировали – и далее мы увидим еще большие подтверждения этому. Собственно говоря, по-другому и не могло быть: ведь среди того населения, которое в то время проживало к северу от Китая и Средней Азии (и которое завоевало последние), подавляющее большинство составляли русские (скифы-сибирцы). Другим народам – бесчисленным «татаро-монгольским ордам» - сокрушившим полмира, в то время просто неоткуда было взяться. Это подтверждает как археология, так и письменные свидетельства. Например, Юлий Помпоний Лэт, римский автор XV в., совершивший путешествие по России, писал, что Скифия простирается далеко на Восток и граничит с Индией, упоминал также о «хане азиатских скифов», живущих близ Индии. При этом под «скифами» он определенно понимал славян, описав соответствующие славянские обычаи и приведя славянские слова ([168] с.230). В сочинении египетского историка XIV в. аль-Омари написано, что сибирские земли «прикасаются пределов Хатайских» (китайских), караванный путь через Сибирь до Китая занимает пять месяцев, что люди Сибирской земли красивы, замечательно сложены, отличаются белизной лиц, голубоглазы ([168] с.231-232). Как видим, население Сибири как было скифо-славянским тысячелетия назад, таким оно и оставалось в XIII-XV вв.

И об этом же говорит археология и антропология. Как указывает известный антрополог академик В.П.Алексеев, население Западной Сибири и Алтая с эпохи неолита и вплоть до недавнего времени включало лишь европеоидный тип населения[16]. К такому же выводу пришла группа антропологов (Балуева Т.С., Веселовская Е.В., Григорьева О.М., Пестряков А.П.), выпустившая в 2010 г. отчет о новом исследовании по этому вопросу ([19] с. 185-186) Как показали исследования, население Казахстана и Средней Азии было полностью европеоидным; проникновение монголоидного типа туда началось лишь с середины I тысячелетия н.э.; современные казахи и киргизы – смешанный европеоидно-монголоидный тип ([5] с. 208).

Если все население севера Евразии было русоголовыми большеглазыми европейцами, то спрашивается - откуда было взяться двухсот- и трехсоттысячным армиям монголоидных черноволосых узкоглазых всадников, о которых пишут историки и которые показывают в фильмах про Чингисхана? И еще интересный вопрос – а куда потом делись все эти миллионы неизвестно откуда взявшихся «монголов»? Ведь если из Сибири и степей Монголии и Казахстана вышла полумиллионная монголоидная армия и отправилась на завоевание Евразии (см. ниже), то там должно было остаться, по меньшей мере, миллиона два населения – жены, дети и родители ушедших воинов. Куда же потом делись эти два миллиона «монголов»? Почему в последующие столетия мы видим там никаких не монголов, а русских, которые строят города по всей Сибири, осваивают побережье Тихого океана, колонизируют Аляску и Калифорнию. Представление о полчищах монголоидных всадников, вышедших из небытия и в небытие же канувших, является еще одним историческим мифом, который глубоко вколотили и продолжают вколачивать в головы миллиардов людей на планете. С учетом всего вышесказанного, можно считать, что этот миф не имеет никакого отношения к действительности.

Конечно, скифы-сибирцы, которых на Руси называли «татарами», были народом, отличавшимся от тогдашнего русского, населявшего Север Руси. Их прямыми потомками является большинство современного русского населения Урала и Сибири. Именно об этом свидетельствуют данные о большом генетическом различии между русскими, проживающими на Русской равнине, с одной стороны, и на Урале, в Сибири и на Севере Русской равнины, с другой - подробнее см. Приложение к Главе I (4). Это подтверждает выдвинутый еще в первой редакции настоящей книги тезис об обособленном существовании Востока и Севера России, которые служили «фабрикой по производству населения» для Юга и Запада России и для всей остальной Европы (см. п. 1.7). Ввиду такого обособленного существования, что теперь подтверждено генетически, скифы-сибирцы являлись самостоятельным народом по отношению к русским Северной Руси, но их внешность была совершенно неотличима от внешности русских, а язык был индоевропейским языком, откуда его схожесть с русским.

Разумеется, наряду со скифами-сибирцами, в империю Чингисхана входило много других народов. Например, В.Л.Егоров пишет, что в столице Золотой Орды г. Сарай жили, помимо «монголов» (завоевателей), также аланы, кипчаки, черкесы, русские и византийцы ([78] с. 115). Историк-востоковед В.В.Бартольд в комментариях к «Книге Марко Поло» указывал, что только при дворе Хубилая в Китае, помимо собственно «татар» (завоевателей), были таджики, китайцы, уйгуры и приглашенные Хубилаем сирийцы-христиане ([106] с. 245). Сам же Марко Поло описывал как минимум несколько десятков различных народов, проживавших на завоеванных «татарами» территориях. Это имело следствием смешение самых разных языков. Судя по данным, приводимым итальянским путешественником, только при дворе Хубилая в Китае использовалось 4 или 5 языков, на которых велась переписка и говорили придворные[17].

Помимо «настоящих» татар - язычников, европеоидных татар, Марко Поло упоминает еще «левантских татар», являвшихся мусульманами: «Такая вот жизнь и такие обычаи, как вам рассказывал, у настоящих татар… а левантские татары придерживаются сарацинских обычаев» ([106] с. 91). Очевидно, речь идет о мусульманах-тюрках, для которых венецианец использует специальное название, чтобы отличить их от «настоящих татар».

Что касается собственно монголов – в нынешнем понимании этого слова, то вот что по этому поводу пишет Ю.Д.Петухов: «под псевдонимом «монголы» мы ни в коем случае не должны понимать реальных монголоидов, проживавших на землях нынешней Монголии. Самоназвание, подлинный этноним автохтонов нынешней Монголии – халху. Никогда они себя не называли монголами. И никогда не доходили ни до Кавказа, ни до Северного Причерноморья, ни до Руси. Халху, ойраты – антропологические монголы, беднейшая кочевая «общность», состоявшая из множества разрозненных родов. Примитивные пастухи, находящиеся на чрезвычайно низком первобытно-общинном уровне развития ни при каких обстоятельствах не могли создать даже простейшее предгосударственное сообщество, не говоря уже о царстве и тем более империи… Уровень развития халху, ойратов XII-XIV веков был равен уровню развития аборигенов Австралии и племен бассейна Амазонки» ([168] с.215).

Интересно, что в книге Марко Поло описано очень много, в общей сложности около сотни, различных народов, населявших Азию, восточную Европу и даже острова Индийского океана. И лишь нескольким из этих народов Марко Поло дает эпитет «красивый». Красивыми им названы «татары» (жители Сибири), представителей которых, составлявших верхушку завоевателей, он четко отделяет от местного населения Китая, Ирана и других стран[18]. Помимо «татар», красивыми он называет также японцев, еще какой-то народ со смуглой кожей, живший на востоке Китая (возможно, филиппинцев, в дальнейшем исчезнувших), а также русских (жителей Северной Руси), которых он характеризует как народ «очень красивый, мужчины и женщины белы и белокудры» ([106] с. 104, 146, 170, 226). Про древних филиппинцев уже ничего нельзя сказать, так как они вымерли в эпоху испанской колонизации Филиппин. Но японки сегодня в Европе считаются самыми красивыми среди всех азиатских женщин, а русские женщины – среди всех женщин Евразии. Поэтому не случайно и Марко Поло отдал «пальму первенства» как японцам, так и обеим половинам русской нации – русам-европейцам и русам-сибирякам. И право, было бы очень странно, если бы итальянец посчитал монголов из Монголии красивым народом.

Впрочем, он упоминает и современных монголов, называя их племя именно так, как оно в то время называлось – гориатами (ойратами). Он пишет, что гориаты (ойраты) один раз помогли Чингисхану одержать победу, за что удостоились особой почести – право пить молоко белых императорских кобыл, наравне с членами рода самого императора, которому сами не принадлежали ([106] с. 96). Из этого описания ясно, что собственно антропологические монголы (ойраты) входили в число «друзей» Темучина и, возможно, были среди его придворных, но не входили в его род и в число его потомков (чингизидов).

Еще описывая внешность «татар», Марко Поло указывает, что они часто носят бороды, в отличие от китайцев (катайцев): «катайцы по природе без бород, татары же, сарацины и христиане носят бороды» ([106] с. 109). Надо ли упоминать, что и монголы из Монголии тоже, как правило, «по природе» не носят бород, т.к. борода у них жидкая и некрасивая (есть даже выражение – «монгольская бороденка»). А вот что пишет итальянский путешественник о внешности правителя Хубилая: «росту хорошего, не мал и не велик, среднего роста; толст в меру и сложен хорошо; лицом бел и, как роза, румян; глаза черные, славные, и нос хорош, как следует» ([106] с. 104) (выделено мной – Ю.К.). Прямо скажем, под это описание (бел и румян) не подходят не только монголы из Монголии, но и казахи из Казахстана, тюрки из Туркестана и таджики из Таджикистана. А подходят только народы с ярко выраженной европейской, причем североевропейской, внешностью.

Данный вывод соответствует выводам ведущих антропологов. Так, академик В.П.Алексеев, приводя данные древних китайских летописей о том, что в степях Алтая-Саянского нагорья жили динлины - люди со светлыми волосами и глазами (что некоторые переводчики переводят как голубоглазых рыжих людей), пишет: «Но как бы ни переводились с китайского слова, характеризующие пигменацию динлинов, ясно одно – в составе монголоидов не могло появиться такой группы, речь должна идти о народе, относящемся к европеоидной расе и, следовательно, генетически связанном с Западом» ([5] с. 83).

Если слово «монголы» и «татаро-монголы», которым обычно называют воинов и правящую верхушку этой огромной евразийской империи XIII-XIV вв., совершенно не соответствует нашему сегодняшнему представлению о монголах и о татарах, то не лучше ли совсем избавиться от данных терминов, которые сегодня служат лишь еще большему превращению реальной истории в полнейший исторический абсурд? Ведь придумали же название «Византия», которой никогда не существовало – на самом деле с VI по XV вв. существовало государство под названием «Римская империя» или «Империя ромэев» со столицей в Константинополе. Можно было, конечно, придумать, название и получше, чем Византия (например, Греко-римская империя), но и название «Римская империя» не годилось, так как можно было перепутать это государство и со Священной Римской империей, и с империей католической церкви, возглавляемой римским папой, и с самой Римской империей эпохи античности, а подданных этой империи (римлян) можно было перепутать с жителями города Рим. То же самое получается и «монголами», а также с «монгольской» или «татаро-монгольской» империей. Лучше всего, пожалуй, ее было бы назвать Скифо-ордынской империей, а ее жителей – скифами-ордынцами. Это название отражало бы и основной состав ее армии и правящей верхушки (скифы-славяне), и основное самоназвание этого государства – Орда[19]. Ведь в дальнейшем, когда империя развалилась на несколько частей (а это произошло сразу после смерти Темучина), те ее части, которые остались на территории России, стали называться Золотой Ордой, Синей Ордой и Белой Ордой, охватывая почти всю территорию Русской равнины, Сибирь и север Казахстана. Ну, а другие части империи либо приняли иностранные названия (империя Юань в Китае), либо назывались по имени правителей (империя Хулагидов в Персии).

Что же из себя представляла эта империя, которая, как видим, охватывала более половины территории Евразии? Ее начало, как принято думать, связано с личностью самого Темучина (Чингисхана), который на территории нынешнего Забайкалья и Монголии основал некое подобие государства и ввел для подданных этого государства суровые, но справедливые законы – Ясу[20]. Смысл своей деятельности, по словам арабского автора Рашид-ад-Дина, он объяснил следующим образом: «У степных народов, которых я подчинил своей власти, воровство, грабеж и прелюбодеяние составляли заурядное явление. Сын не повиновался отцу, муж не доверял жене, жена не считалась с волей мужа, младший не признавал старшего, богатые не помогали бедным, низшие не оказывали почтения высшим, и всюду господствовали самый необузданный произвол и безграничное своеволие. Я положил всему этому конец и ввел законность и порядок» ([63] с.463). «Законы Чингисхана, - пишет Л.Н.Гумилев, - карали смертью за убийство, блуд мужчины и неверность жены, кражу, грабеж, скупку краденого, сокрытие беглого раба… невозвращение долга и невозвращение оружия, случайно утерянного владельцем в походе или в бою. Так же наказывался тот, кто отказал путнику в воде или пище. Неоказание помощи боевому товарищу приравнивалось к самым тяжким преступлениям ([63] с.472-473)».

Мы видим, что суть этих законов состоит в борьбе с тем произволом и анархией, которые царили в данной местности, и в установлении справедливого и признаваемого всеми порядка. Именно эти цели и ставились всегда при создании государства (см. выше), и в данном случае мы видим еще одно подтверждение данной закономерности. Очевидно, это и была одной из главных причин, способствовавших росту популярности Темучина среди местного населения и его последующему возвышению до уровня великого правителя. Известно, что представители нескольких крупных родов или племен на совместном съезде признали его верховным правителем, взяли обязательство подчиняться Ясе и присвоили ему титул «Чингисхан», что означало «совершенный император-воин» ([45] 2, с.152; ([63] с.458-459).

Но в дальнейшем его государственная деятельность приобрела несколько иную направленность. Фактически Темучин начал создавать на территории Сибири и Монголии централизованное феодальное государство со всеми феодальными атрибутами, которых раньше там не было. Во-первых, он ввел крепостное право. Формально это выразилось в прикреплении каждого взрослого мужчины к своей сотне и десятке и запрете на перекочевку и любой переход с одного места на другое. Но фактически таким путем вся основная масса населения была обращена в крепостное состояние и образовала две категории – государственных крепостных и частновладельческих крепостных, которых Чингисхан закрепил за своими родственниками и особо приближенными. Во-вторых, он выделил привилегированное «дворянское» сословие (дархан), которое было не только освобождено от налогов и податей, но для него стало не обязательным соблюдать ряд законов, записанных в Ясе ([45] 2, с.150-151). Таким образом, вскоре после принятия своих законов Темучин частично отменил их действие для привилегированной верхушки.

Конечно, на такой редконаселенной территории, где обитали кочевники, никакого другого государства, кроме феодального, построить было невозможно. Таков закон функционирования государств на территориях с низкой плотностью населения (см.: [125] глава IX). Но в зависимости от того, какие цели преследуются правящей верхушкой такого государства, зависит то, будет ли оно развиваться, или его силы уйдут на что-то другое. В данном случае у этого государства, созданного Чингисханом, не было никакого последующего внутреннего развития. Мы не видим на территории Сибири, Монголии и Казахстана ни основания городов, ни развития ремесел, ни каких-то других признаков строительства цивилизации, которые бы позволили со временем отменить крепостное право и сословия и создать уже совершенно нормальное государство. Вместо этого все последующие усилия самого Темучина и его преемников направлены на внешние завоевания, захват все бoльших богатств и все большего расширения пределов своей империи. В течение первой половины XIII в. в состав Скифо-ордынской империи вошли огромные территории – от Кореи и Тайваня на востоке до Южной России и даже Малой Азии на западе, где скифы-ордынцы разгромили турок-сельджуков. Они покорили также всю Персию и Месопотамию, всю Среднюю Азию, весь Китай и Тибет. Причем, для осуществления этих завоеваний были задействованы огромные воинские контингенты. Так, армия Чингисхана, завоевавшая Хорезмское царство (территории Средней Азии, южного Казахстана и Афганистана) в 1218-1224 гг., насчитывала 200-240 тыс. человек. Армия, вторгшаяся в 1221-1223 гг. на Кавказ и в Южную Россию, насчитывала 40 тысяч. Армии, воевавшие в это же время против Китая, были, судя по всему, еще более многочисленными. Только для завоевания Западного Ся (государство тангутов в районе среднего течения реки Хуанхэ) в 1226 г. была задействована 180-тысячная армия Чингисхана. Но армии, противостоявшие Скифо-ордынской империи, были еще больше. В Западном Ся 180-тысячной армии Чингисхана противостояла 300-тысячная китайская армия, а в Хорезме 200-240 тысячной армии скифов-ордынцев противостояла 500-тысячная армия хорезмского правителя. Тем не менее, эти огромные армии Чингисханом и его полководцами были разбиты. На реке Калке в 1223 г. им также противостояла значительно превосходившая их в численности русско-половецкая армия – 80 тысяч человек, которая также была разбита ([45] 2, с.155-160).

Как видим, армии Скифо-ордынской империи уже в самом начале ее завоеваний (в 1218-1226 гг.), при жизни Чингисхана, достигали совокупной численности полмиллиона человек. И это весьма консервативная оценка. Скорее всего, такое количество Чингисхану потребовалось только для завоевания северной половины Китая, закончившегося лишь к началу 1230-х годов, и для удержания контроля над этой территорией. Ведь все население Китая, согласно переписям, на конец XII в. составляло, по тем временам, огромную цифру - 120 миллионов человек ([283] pp.69-73)[21]. Поэтому наиболее вероятно, что численность войск Чингисхана превышала 500 тысяч; согласно некоторым источникам она в 1219 г. достигала 700 тысяч человек ([46] 8, с.368). Как уже было сказано, собрать такую армию в 500 или 700 тысяч человек Чингисхан мог, лишь мобилизовав большинство мужского населения Сибири, годного для военной службы[22]. Что же двигало этими огромными массами сибирских скифов-славян, как кочевников, так и оседлых жителей, которые, как мы выяснили, составляли основную часть армий Скифо-ордынской империи, и благодаря которым и смогли осуществиться все эти грандиозные завоевания?

Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо разобраться с еще одним противоречивым мифом – мифом о крайней жестокости «монголов», то есть скифов-ордынцев, которые якобы уничтожали поголовно все население на завоеванных ими территориях. На Руси, как было показано, этот миф имеет мало общего с действительностью – так называемые «татарские нашествия» по своим последствиям не слишком сильно отличались от других междоусобных войн, ни о каком тотальном уничтожении населения не было и речи, хотя ранее существовало именно такое представление. А что было в других местах? Вот что пишут историки: «Нашествие монгольских войск характеризовалось… введенными Чингисханом и его полководцами приемами организованного опустошения культурных земель (здесь и далее выделено мною – Ю.К.), массового истребления способных к сопротивлению элементов населения… Нередко бывало, что полководцы Чингисхана поголовно истребляли не только жителей городов, но и население прилегающих сельских районов. Это делалось в тех случаях, когда завоеватели почему-либо опасались возможности восстания в этой местности. Если для этой резни не хватало воинов, в ней заставляли участвовать рабов, следовавших за войском. После «всеобщей резни» в городе Мерве (Средняя Азия), взятом монголами в 1221 году, подсчет убитых продолжался 13 дней. Эта террористическая система применялась только при Чингисхане и его ближайших преемниках. Войны монголов второй половины XIII и XIV века уже ничем не отличались от обычных феодальных войн, которые вели азиатские государства. Но в результате применения подобных методов в течение нескольких десятилетий Яньцзин и Бухара, Термез и Мерв, Ургенч и Герат, Рей и Ани, Багдад и Киев – крупнейшие в то время очаги цивилизации – лежали в развалинах. Исчезли цветущие сады Хорезма и Хорасана. С таким старанием и с таким трудом созданная народами Средней Азии, Ирана, Ирака и других стран ирригационная система была разрушена. Копыта многочисленных коней вытаптывали возделанные поля этих стран. Обезлюдели когда-то густонаселенные и культурные районы. «Не было от сотворения мира катастрофы более ужасной для человечества и не будет ничего подобного до скончания веков и до Страшного суда», - так охарактеризовал это время один из современников – арабский историк Ибн аль-Асир» ([94] с.370-371).

Вообще поголовное уничтожение населения в прошлом встречалось очень редко. Известно, что во время первого крестового похода крестоносцы поголовно вырезали все население Иерусалима, опасаясь, что они не смогут контролировать такой густонаселенный город. Персы в III веке полностью уничтожили и сравняли с землей сирийский город Антиохию. Римляне в свое время полностью уничтожили Карфаген и Коринф. Поляки в XVII веке уничтожили население ряда городов на Украине во время общеукраинского восстания. Американцы в 1945 году уничтожили Хиросиму и Нагасаки. Турки организовали геноцид армян, а немецкие фашисты – геноцид славян и евреев. Но другие примеры тотального уничтожения населения, пожалуй, вспомнить будет сложно. В целом таких примеров – буквально единицы по сравнению с тем огромным числом войн, которые велись за историю человечества. Тем более удивительно, если речь идет не только о поголовном уничтожении населения ряда городов и территорий, но и об организованном вредительстве – сознательном уничтожении ирригационных систем и вытаптывании конскими табунами полей с посевами. Ведь это могло привести к массовому голоду и как результат – ко всеобщему восстанию против завоевателей, чего им вряд ли хотелось. Может быть, все это – такие же выдумки, какие мы видим в отношении нашествия Батыя на Русь в 1237-1240 гг.?

Вот что писал русский историк и географ Г.Грумм-Гржимайло по поводу уничтожения крупного среднеазиатского города Мерва, который упоминался выше: «В конце февраля 1221 г. монголы взяли Мерв, якобы частью перебив, частью уведя в плен его население; в конце того же года Мерв восстал, был взят, и погибло свыше 100 тыс. человек… а через несколько месяцев Мерв выставил 10 тыс. воинов для войны с монголами. Очевидно, сотни тысяч человек, будто бы избивавшихся монголами в Закаспии и Иране, существовали только в воображении восточных авторов» ([63] с.475). Как видим, данный случай очень похож на то якобы тотальное уничтожение Северо-Восточной Руси Батыем в 1238 г., о котором писали некоторые русские летописцы и после которого войска Северо-Восточной Руси, как ни в чем не бывало, шли громить Литву и одерживали победы над шведами и немцами в 1239-1242 гг.

Как и среднеазиатский Мерв, Волжская Булгария в 1236-1242 гг. дважды подвергалась «нашествию» и «разгрому» со стороны «монголов». И если верить тем ужасам, которые пишут историки про «монгольские нашествия» первой половины XIII века, то она должна была превратиться в пустыню, исчезнуть с лица земли. Но вот что по этому поводу пишет крупный специалист по истории Золотой Орды историк В.Л.Егоров: «Государство волжских булгар дважды подвергалось разгрому монгольских войск: первый раз в 1236 г. и затем после возвращения армий Бату из Западной Европы, когда была жестоко подавлена попытка булгар освободиться от гнета захватчиков. В результате все бывшие владения булгар превратились в составную часть Золотой Орды без каких-либо намеков на автономию» ([78] с. 44). Приводимые им далее результаты археологических исследований 11 городов Волжской Булгарии свидетельствуют о том, что этот дважды произведенный «разгром» вовсе не сопровождался тотальным уничтожением городов и их населения. Нет ни одного города Волжской Булгарии, который бы пришел в упадок или прекратил свое существование в результате этих «разгромов». Скорее наоборот. В столице Волжской Булгарии (г. Булгар) сразу же после установления власти «монголов», по словам историка, «происходит быстрое развитие города, что подтверждается письменными и археологическими источниками». В еще двух городах Волжской Булгарии (городище Иски-Казань и город Кременчук) после установления власти «монголов» начался «расцвет». Вот еще цитаты из труда историка: «Во время правления Бату действительно начинается постепенное оживление городской жизни… В целом же территория бывшей Волжской Булгарии на протяжении XIII-XIV вв. представляла собой район сплошной оседлости с многочисленными деревнями и мелкими городами» ([78] с. 96, 101, 105) (везде выделено мной – Ю.К.).

Вот тебе и на! Где же здесь «террористическая система монголов», где «поголовное истребление жителей», о которых нам рассказывают историки? Ведь после поголовного уничтожения жителей никаких городов и «многочисленных деревень» не должно было остаться. А в Волжской Булгарии «разгром» и «поголовное уничтожение» производились дважды, в 1236 и 1242 гг. То есть, если в первый раз «монголы» кого-то и «пропустили», по недосмотру или из жалости, то уж во второй раз они всех «недобитых» должны были «добить», что называется, контрольным отсечением головы. Реальные факты, приведенные в книге Егорова и основанные на данных археологии, а не на выдумках и мифах, свидетельствуют о том, что никакого уничтожения населения городов Волжской Булгарии не было; и что если и была приостановка в их развитии в момент их завоевания «монголами», то она длилась всего несколько лет, после чего развитие городов опять возобновилось, а в некоторых из них после этого начался настоящий расцвет.

И то же самое касается остальных территорий, оказавшихся под властью Золотой Орды. На всей огромной территории, подвергшейся «монгольскому нашествию»: от низовий Дуная до Южного Казахстана, - археология не выявила городов, уничтоженных этим нашествием. Не только в Волжской Булгарии, но и повсюду на огромной территории Золотой Орды городская жизнь не только не прекратилась после прихода «монголов», но начался ее подъем – так, уже в 1250-1260-е гг. начали строиться новые города, включая столицу Сарай, превратившуюся в дальнейшем в крупнейший город на территории Золотой Орды с населением 75 тыс. человек ([78] с. 78, 114-115).

Единственными исключениями являются Хорезм и Киев. «Монгольское нашествие» первой половины XIII века сопровождалось упадком этих городов, который продолжался в течение всего XIII века. Однако и здесь нет доказательств того, что население данных территорий подверглось, как пишут историки, поголовному истреблению. В предыдущей главе говорилось о запустении Приднепровья, начавшемся еще за 100-150 лет до прихода «монголов», которое признается историками и доказано археологией. Как писал В.О.Ключевский, уже в XII веке Киев превратился в «столицу пустыни». Поэтому в дальнейшем, потеряв столичные функции (в связи с переносом столицы в Северо-Восточную Русь) и став обычным провинциальным городом, Киев неизбежно должен был прийти в упадок, независимо от того, каковы были масштабы его разгрома Батыем в 1240 году. Потому что, став «столицей пустыни», Киев мог еще какое-то время существовать в качестве города, пока там находилась администрация великого князя всея Руси, его дружина и его челядь. Как только их там не стало, а Киев по своему статусу был низведен до провинциального поселения в составе Золотой Орды, то он и по факту перестал быть городом, а превратился по существу в большое село, где, по свидетельству современников, было лишь две сотни домов.

Что касается Хорезма, то, по-видимому, его упадок и запустение, как и в случае с Киевом, начались задолго до прихода «монголов» (см. далее). Тем не менее, историки, по уже сложившейся традиции, взваливают на «монголов» всю вину за опустошение территорий. Вот и В.Л.Егоров связывает запустение Хорезма и разрушение его ирригационных систем с «монгольским нашествием», не приводя при этом никаких конкретных фактов археологии ([78] с. 125-127). Однако мы уже убедились на примере Волжской Булгарии, среднеазиатского Мерва, Северо-Восточной Руси и других стран, подвергшихся «монгольскому нашествию», что там, где имеются подробные данные археологии и правдивые исторические факты, они повсюду опровергают тезис историков о «террористической системе монголов» и о «поголовном истреблении жителей».

Но даже там, где нет никаких фактов, подобные утверждения историков нелепы в силу своей абсурдности. Например, было бы интересно понять: каким образом, по мнению историков, нашествие кочевой армии могло разрушить хорезмскую ирригационную систему? Хорошо известно, что основа любой такой системы – это каналы, заполненные водой. Для того, чтобы их разрушить, надо либо сбрасывать на этот участок авиабомбы, либо обстреливать данную территорию из крупнокалиберных орудий. Ни того, ни другого у «монголов» не было. Вместе с тем, невозможно представить, чтобы каналы разрушились лишь оттого, что по берегу проскакал большой отряд всадников. Единственный возможный вариант – «монголы» согнали местное население и заставили его работать в течение многих дней и недель, забрасывая землей вырытые ранее каналы. Но здесь мы сразу же встречаем такой парадокс – как признает сам Егоров, уже к началу XIV века «монголы» частично восстановили разрушенную ранее ирригационную систему Хорезма (ibid). Так что же получается – сначала они согнали население и заставили его зарывать ранее выкопанные каналы, а уже очень скоро, спохватившись, согнали его опять, чтобы отрыть то, что перед этим зарывали? Выходит, что «монголы» - не только жуткие «машины для убийства», но еще и тупоголовые идиоты, сначала уничтожающие благосостояние подвластных им земель, а потом пытающиеся его восстанавливать.

Между тем, хорошо известно, что если вовремя не очищать ирригационные каналы от наносов ила и земли, то они в течение ряда лет сами приходят в упадок. И такой упадок мы видим во всех примерах упадка цивилизаций, сопровождавшихся сокращением населения. Основная причина состояла в том, что резко уменьшившееся население было не в состоянии чистить ирригационные каналы; а развал государственной власти усугублял эту ситуацию, так как государство, охваченное смутой и междоусобицами, переставало заботиться о насущных нуждах сельского хозяйства. Вот действительная, а не надуманная причина упадка ирригационных систем, который мы видим и в эпоху краха Римской империи, и в эпоху краха Древнего Египта, и во все другие эпохи упадка великих цивилизаций.

Ко всему вышеизложенному следует добавить еще и факты, приводимые Марко Поло, который писал следующее: «Увидел Чингис-хан, что много у него народу, вооружил его луками и иным ихним оружием и пошел воевать чужие страны. Покорили они восемь областей; народу зла не делали, ничего у него не отнимали, а только уводили его с собою покорять других людей. И так-то, как вы слышали, завоевали они множество народу. А народ видит, что правление хорошее, царь милостив, и шел за ним охотно» ([106] с. 85) (выделено мной – Ю.К.). Даже если допустить некоторое преувеличение со стороны итальянского путешественника: о том, что «монголы» совсем не делали зла народу и о том, что народ сам шел охотно воевать за своих захватчиков, - то и тогда мы видим оценку действий со стороны современника-очевидца, человека, хорошо знавшего «монголов», кардинально отличную от того мнения о крайней жестокости скифов-ордынцев, которое сложилось среди многих историков.

Между тем, у Марко Поло не было никаких причин лгать, писать про «монголов» различные небылицы и пытаться их выставить в лучшем свете, чем это было на самом деле. Он писал свою книгу (или ее записали под его диктовку) после возвращения домой в Венецию из долгих странствий; и главным мотивом ее написания, как утверждается в ней, явилось желание поведать людям о «вещах, которые есть на свете». В отличие от Марко Поло, другие путешественники, писавшие о «монголах» (в частности, посланники Ватикана Карпини и Рубрук), действительно имели мотивы помещать в своих сочинениях ложь и рисовать «монголов» в самых жутких красках, что признают многие исследователи и историки.

Помимо той роли, которые сыграли в возникновении мифа о «монголах-убийцах» Карпини и Рубрук (о чем далее будет сказано подробнее), немалую роль, судя по всему, сыграло желание летописцев уйти от необходимости находить объяснение целому ряду непонятных явлений. Прежде всего, летописцы не могли дать ответа на два ключевых вопроса – 1) почему их могучее и густонаселенное государство не было способно дать отпор, в общем-то, не такой уж многочисленной армии завоевателей и было вынуждено им покориться; 2) почему их страна буквально на глазах пришла в сильный упадок и обезлюдела. В итоге и то, и другое они пытались свалить на завоевателей, которые якобы а) применяли метод тотального уничтожения и террора, ввергая оставшееся в живых немногочисленное население в состояние смертельного ужаса и полностью парализуя его волю, б) не только уничтожали население, но и разрушали все сооружения, созданные руками людей, оставляя после себя пустыню и остатки населения, ввергнутого в почти первобытное состояние.

В действительности причина упадка государств и их неспособности дать отпор завоевателям заключалась совсем не в том, о чем писали летописцы. Она была в целом такой же, что и причина упадка Киевской Руси и Византии в XII-XIII вв., и была связана с кризисом коррупции, охватившем в XI-XII вв. значительную часть территории Евразии. Об этом уже говорилось в предыдущих главах, но более подробно – во второй книге трилогии ([125] п. 4.4). Это было следствием эпохи глобализации IX-XII вв. Мы уже видели в предыдущих главах, что каждый раз, когда к концу подходила эпоха глобализации, происходил упадок и даже гибель цивилизаций. Например, в конце II тысячелетия до н.э. одновременно пришли в упадок и погибли все цивилизации восточного Средиземноморья – древнеегипетская, митаннийская, хеттская, ханаанская, крито-минойская и греко-микенская цивилизации. В конце эпохи античности погибла Западная Римская империя, одновременно с этим запустела вся Западная Европа и Западное Средиземноморье, но опустошение поразило также Центральную Европу и Южную Россию.

То же самое произошло и в XI-XIII вв. с целым рядом государств Евразии – они тоже почти одновременно пришли в упадок. Как уже говорилось, в интенсивной морской и речной торговле IX-XII вв. участвовали не только Хазария, Русь и Византия, но и государства арабско-персидского мира и Средней Азии. Соответственно, к концу этого периода они тоже пришли в упадок: государства разваливались, на смену им приходили феодальные вотчины удельных князей, нередко подпадавших под власть кочевых народов. Так, власть над значительной частью Средней Азии и Ираном, задолго до прихода «монголов», прочно установили кочевники ([46] 8, с.300). И это сопровождалось массовым вымиранием населения в результате голодоморов, междоусобных и гражданских войн – см. приведенные выше факты. Собственно, сам факт появления кочевников как массового явления тоже об этом свидетельствует, о чем уже говорилось. В густонаселенной стране кочевникам попросту нечего делать, для них нет земли, на которой они могли бы кочевать; а если все население земледельческой страны вдруг решит перейти в кочевое состояние, то оно просто сразу же вымрет, лишившись продовольствия.

Нет никакого сомнения, что причины, приведшие к такой ситуации в Средней Азии, Иране, на Кавказе, в Месопотамии, Сирии и Палестине, были теми же, которые привели к таким же последствиям на Руси, в Хазарии и Византии. Речь идет о кризисе коррупции, вызвавшем анархию, голодоморы, гражданские войны, и как следствие – резкое сокращение населения и его полную деморализацию. Этот момент всегда очень выгоден для того, кто такую страну хочет завоевать, потому что в стране, объятой гражданскими войнами, население которой умирает с голоду, слишком мало желающих проливать кровь ради защиты отечества. Что защищать-то? Богатства, наворованные олигархией? И какая разница нищему и голодному народу, от кого страдать – от иноземных правителей или от собственных, не менее жадных и жестоких?

В такой же ситуации оказался к началу XIII века и Китай. Так получилось, что там к тому времени также подходил к концу очередной цикл коррупции. В сущности, это было простым совпадением. Предыдущие кризисы коррупции в Китае не совпадали с другими регионами. До этого такие явления там были во II-III вв. н.э. (крах империи Хань) и в VIII-IX вв. (крах империи Тан). Оба раза это сопровождалось сильным сокращением населения, запустением страны и подпадением ее под власть кочевников. Как видим, циклы коррупции в Восточной Азии представляли собой довольно постоянное и регулярное явление. Именно поэтому, надо полагать, в Корее существует народное предание, согласно которому каждые 500 лет на землю спускается страшный дракон, который уничтожает все живое и превращает землю в пустыню. Это и происходило на территории Китая и Кореи примерно раз в 500 лет.

Трудно сказать точно, когда в Китае начался следующий кризис коррупции, но совершенно очевидно, что к началу XIII в. он уже был в самом разгаре. Империя Сун (X-XIII вв.) активно занималась внешней торговлей с самыми разными странами – сунские монеты найдены и в Малайзии, и в Индии, и даже в Сомали и на Занзибаре на территории Африки ([94] с.355). И столь же быстро империя разлагалась. Как раз незадолго до этого в Китае изобрели бумагу, и этим изобретением сразу же воспользовалась правящая верхушка. Как указывают историки, крупные банкирские дома в империи Сун выпускали в обращение бумажные деньги – а мы знаем, что с их помощью можно очень ловко обманывать население, устраивать инфляцию и различного рода финансовые пирамиды. О полном расстройстве денежного обращения и высокой инфляции в империи Сун говорит тот факт, что процент по ссудам, предоставлявшимся ростовщиками, составлял 200-300% годовых – совершенно немыслимый уровень процента, означающий, что экономика находится в глубоком кризисе. На этом фоне все более усиливалось влияние финансовых дельцов, которые, как пишут историки, старались захватить в свои руки общественные склады с зерном ([94] с.355, 357) - надо полагать, в целях спекуляции хлебом (т.к. такие склады служили как раз для борьбы с хлебными спекуляциями во избежание голодоморов). Столь же безответственной была внешняя политика правящей верхушки. Хотя китайцы сильно страдали от нападений своих северных соседей – киданей, тангутов и чжурчжэней, но империя Сун мало что предпринимала для борьбы с ними. Она предпочитала от них откупаться, уплачивая огромные суммы денег в качестве «дани» ([94] с.356-358). Несмотря на все возраставшие внешние угрозы, она ограничивалась содержанием малоэффективной наемной армии и боялась создавать добровольческую народную армию – из страха перед своим собственным народом.

Все указанные государства, участвовавшие в глобализации (интенсивной внешней торговле), к XII-XIII векам пришли в упадок и разлагались на глазах ввиду раздиравших их социальных конфликтов и междоусобиц. И это разложение в первую очередь сказалось на их способности противостоять внешним вторжениям, чему имеется множество параллелей в истории. Так, Византия пала в 1204 г. перед 30-тысячным войском крестоносцев, располагая многократно превосходящей его армией. Только в самом Константинополе, осажденном этой небольшой армией захватчиков-грабителей, было 70 тысяч регулярного войска и еще 400 тысяч населения (в том числе не менее 100 тысяч здоровых боеспособных мужчин). Но из этих 170 тысяч воинов никто не захотел сражаться – и они сдались на милость горсти захватчиков-авантюристов. Причина состояла в том, что страна уже в течение трех десятилетий находилась в состоянии перманентного социально-классового конфликта, и никому не было дела до судьбы своей родины. И богатейший город мира - Константинополь, а также вся Византия стала добычей небольшой кучки жадных завоевателей, которые вели себя ничуть не лучше, чем «монголы» (а скорее всего – даже хуже, так как массово надругались над византийской православной религией и церковью, чего не делали скифы-ордынцы – см.: [125] глава IV). Еще ранее, в конце XI – начале XII вв., такой же небольшой кучке крестоносцев покорилась вся арабская Сирия и Палестина, которая также была объята социальными конфликтами и междоусобными войнами.

И в таком же состоянии упадка, гражданских войн и междоусобиц находились другие страны, участвовавшие до этого в глобализации – Киевская Русь, Хазарский каганат, на месте которого к тому времени уже образовалось «дикое поле», а также Иран, Месопотамия и Средняя Азия. Летописцы сообщают о страшном массовом голоде и море, который в XI-XII вв. стал там постоянным явлением, упадке крупных городов, от которых остаются одни развалины[23]. В эти же столетия мы видим здесь нескончаемые гражданские войны, в ходе которых уничтожается население целых областей[24]. В XI веке за власть над этими огромными территориями (Месопотамия, Иран и Средняя Азия) воюют два кочевых народа (караханидские тюрки и сельджукские огузы) и местная тюркская династия Газневидов. Сельджуки в этой войне победили и установили свою власть над всеми этими территориями. Затем, в конце XII в. власть над ними захватил Хорезм, однако уже спустя 20-30 лет все они попали под власть Чингисхана и его армии. Та легкость, с которой эти огромные территории, где некогда существовали мощные государства и густое население, в течение всего лишь двух столетий по очереди покорились трем или четырем завоевателям, говорит о слабости этих стран и полной деморализации их армий, что является обычной картиной кризиса коррупции. А тот факт, что сельджуки и другие кочевники хозяйничали на всех этих территориях в течение полутора-двух столетий до Чингисхана (и продолжали при этом жить кочевой жизнью), свидетельствует о произошедшем уже тогда резком сокращении населения (в густонаселенной стране кочевникам просто нет места).

Именно кризис коррупции, сопровождавшийся социальным, экономическим и демографическим кризисом - а вовсе не «террористическая система Чингисхана», о которой пишут историки - и привел к разрушению систем ирригации, исчезновению цветущих садов и обезлюдению городов. И поля Средней Азии, Персии и Месопотамии тоже не были «вытоптаны копытами монгольских коней» - хотя бы потому, что в течение двух столетий до Чингисхана их вытаптывали копыта сельджуков, кочевавших по этой территории. Так что к приходу «монголов» вытаптывать уже было нечего – всё что можно, было вытоптано. Но еще до прихода сельджуков поля перестали обрабатывать, поскольку это некому стало делать – все три страны были поражены демографическим кризисом, который продолжал углубляться.

Китай находился в таком же состоянии упадка. Еще до прихода «монголов» империя Сун стала разваливаться на части – весь север Китая был захвачен кочевниками-чжурчжэнями, северо-запад – кочевниками-тангутами, там образовались свои государства, а империя Сун превратилась в Южно-Сунскую империю, сократившись до размеров южного Китая ([94] с.358). Если часть страны подпадает под власть кочевников, то это уже свидетельствует о начавшемся демографическом кризисе. К тому же китайцы, жившие на севере и северо-западе страны, ненавидели своих новых иностранных правителей – чжурчжэней и тангутов – еще больше, чем старых китайских, и там не утихали восстания и гражданские войны, а это могло способствовать лишь дальнейшему сокращению населения.

Как видим, все эти страны были идеальными объектами для иностранного завоевания. В свое время те же причины подтолкнули римского полководца Цезаря начать завоевание Галлии – страна была объята кризисом коррупции и острой социальной враждой, и галльская армия, некогда захватившая и сжегшая Рим, к этому времени совершенно разложилась и не была ни на что способна. Цезарь поспешил этим воспользоваться и не прогадал – со сравнительно небольшой армией за несколько лет ему удалось покорить огромную густонаселенную страну и присоединить ее к Римской империи. Такими же соображениями, надо полагать, руководствовались Чингисхан и скифы-ордынцы, начавшие завоевание соседних государств в начале XIII века. Они видели, что в армиях в окружавших их государствах царит низкий моральный дух ввиду всеобщего разложения и коррупции, и с ними относительно легко можно справиться. А уничтожив армии, легко будет установить полный контроль над всеми этими странами, так как народы этих стран объяты социальной враждой и ненавистью к верхушке, а верхушка полностью разложилась и думает лишь о личной шкурной выгоде – ни те, ни другие не будут проливать кровь за свою родину или думать о ее спасении. Именно это и объясняет столь феноменальные успехи, достигнутые армиями скифов-ордынцев в течение XIII века и приведшие к возникновению огромной империи, простиравшейся от Дуная и Малой Азии до Кореи и Тайваня. И абсолютно такие же причины вызвали образование к западу от этой империи так называемых «латинских» государств – Латинской империи в западной части Византии, а до этого – латинских государств крестоносцев на территории Сирии и Палестины.

Таким образом, все те ужасы, которые многие древние авторы приписывали «монголам», объяснялись вовсе не действиями последних. Трудно себе представить, что скифы-ордынцы действительно начали везде поголовно вырезать местное население, разрушать ирригационные системы и специально вытаптывать поля. Это было совершенно не в их интересах, и это не соответствует приведенным выше фактам. Просто тот социально-экономический кризис, о котором идет речь (кризис коррупции), вел именно к таким последствиям. Население сокращалось в основном вследствие голодоморов, которые обычно всегда устраивала сама правящая верхушка в целях обогащения, а также вследствие гражданских и междоусобных войн, шедших уже в течение двух-трех столетий до прихода «монголов». А ирригационные системы сами приходили в упадок, поскольку для их поддержания требовалось сильное государство, думающее об общественном благе, а не о том, как обворовать собственный народ и набить потуже свой карман. Именно в этой деградации правящей верхушки и состоит одно из главных проявлений кризиса коррупции – это было показано на множестве примеров во второй книге трилогии, это видно и на примере Киевской Руси, Хазарского каганата, и на примере дальнейшей истории коррупции в России, которая будет описана в следующих главах.

Вместе с тем, деградация страны, происходящая в период кризиса коррупции –демографическая, экономическая и социальная – не сразу становится очевидной, а лишь по прошествии длительного периода времени, обычно она происходит достаточно медленно и постепенно. Во всех описанных странах: в Киевской Руси, в Южной России, в Средней Азии, Месопотамии, Персии, Китае, - она продолжалась уже 2-3 столетия к моменту «монгольского» завоевания, но правящая верхушка во всех странах делала вид, что ничего не происходит (как это часто бывает и сегодня), и не обращала на эту деградацию никакого внимания. И чтобы не навлечь гнев своих правителей, летописцы и историки тоже об этом не писали, будто бы ничего этого не замечая. Обращали внимание, как правило, лишь тогда, когда было слишком поздно - после полного опустошения страны и ее захвата иноземными оккупантами – и тут же все на них и сваливали, обвинив их во всех смертных грехах. Но это обычная картина, характерная для большинства людей и, в особенности, для летописцев и историков, которые очень часто у одних правителей в глазу бревна не видят, а у других едва соринку в глазу заметят, то тут же изображают ее не как соринку, а как бревно.

Давайте теперь вернемся к вопросу о том, что же двигало массами скифов-сибирцев. Имеющиеся данные говорят о том, что их численность к тому времени увеличилась, они не могли прокормиться кочевым скотоводством и охотой, как ранее; и это толкало их на поиск новых сфер деятельности. Но они вполне могли заняться земледелием – мы знаем, что земледелие на юге Сибири может быть вполне эффективным, а именно с развитием массового земледелия было связано в прошлом становление величайших государств планеты - см. Приложение к Главе III (2). Однако это полностью зависело от политики правящей верхушки. После того как Чингисхан всех своих подданных фактически превратил в крепостных, уже окружавшая его правящая верхушка решала, займутся ли их люди земледелием или отправятся на завоевание всего мира. И она выбрала второе. Совершенно очевидно, что ею двигали те же мотивы, что и вождями крестоносцев, двинувших свое войско на захват и разграбление Константинополя и Византии – жажда богатства и власти. Вряд ли могла быть какая-либо другая причина. Ну, а подневольному населению при этом можно было, конечно, внушить все что угодно – начиная от того, что они должны грабить чужие страны, чтобы прокормить свои семьи, и кончая тем, что эти завоевания угодны Богу.

В сущности, те же мотивы мы видели и в тех примерах, которые уже приводились в главах I и II. Глобализация и рост коррупции в государствах-лидерах (в Римской империи в эпоху античности, в Византии в эпоху раннего средневековья и т.д.) разжигали жадность у их менее развитых соседей, тем более что первые стремились подкупить правящую верхушку вторых, чтобы превратить их в своих послушных вассалов. Но затем эти «вассалы», видя, что государство-лидер все более погружается в кризис, начинали требовать от него все больше и больше, и уже не в виде подарков, а в виде дани, а вслед за ними приходили другие, и тоже хотели урвать свой кусок от разлагающейся империи. Так происходило с Западной Римской империей и «варварами» в V веке, затем с Византией и ее соседями (славянами – персами - арабами) в VI-VII веках; и то же самое случилось с Китаем и его северными соседями в XI-XIII вв. Китай уже в XI веке платил неслыханную дань киданям – ежегодно 100 тыс. лан серебра и 200 тыс. кусков шелковой материи. Но это лишь разожгло зависть других соседей – тангутов и чжурчжэней, которые не только захватили в XII веке северную часть страны, но и обязали Южно-Сунскую империю уплачивать еще более высокую дань – 250 тыс. лан серебра и 250 тыс. кусков шелковой материи ([94] с.356-358). Это, в свою очередь, разожгло зависть и жадность скифов-сибирцев, живших к северу от Китая. Они решили, что ничуть не хуже тангутов и чжурчжэней, которые купались в золоте и посмеивались над нищими степняками-кочевниками. И начали они с того, что разгромили и захватили их государства в северной части Китая, а затем уже принялись и за Южно-Сунскую империю.

Главные барыши от всех этих завоеваний получили, разумеется, не рядовые скифы-ордынцы, завоевавшие полмира и победившие все армии на свете. Их получила правящая верхушка, которая поделила между собой крупные земельные поместья в захваченных странах и превратилась в латифундистов – крупных земельных собственников. Например, в Китае, как пишут историки, «монгольская» знать получила в собственность «огромное количество земель. Многие из владений занимали площадь более 6 тыс. га. Во владениях имелось до 80 тыс. крестьянских дворов. Сын Хубилая получил таких дворов 108 тыс. Крестьяне утрачивали даже остатки личной свободы» ([94] с.380).

То же самое происходило в Средней Азии, Иране и других завоеванных странах. Причем, видные представители скифо-ордынской знати старались урвать себе земельную собственность не только на месте своего основного пребывания, а в самых разных местах. Согласно письменным источникам, Батый не только был правителем Золотой Орды, контролировавшей почти всю Русскую равнину, но и имел свою личную долю доходов со всех районов Ирана, и его агенты наблюдали там за сбором налогов на выделенных территориях. Помимо этого, он имел земельные владения и в Китае, в провинции Шанси, от которых также получал доходы ([165] с.302). Во всех подвластных и зависимых государствах, включая Русь, была проведена перепись населения и установлены налоги, которые также поступали в личное распоряжение правителей этой гигантской феодальной империи.

В результате мы видим огромную пропасть между верхушкой и простыми скифами-ордынцами. Если первая получила в собственность сказочные богатства, то вторые не получили ничего и при этом на первых порах сохраняли свои аскетические сибирские привычки. Китайские послы, посещавшие «монголов» в 1230-е годы, с восхищением рассказывали об их честности. «Обычаи татар поистине таковы, что они не подымут на дороге утерянных чужих вещей», - писали они ([26] с.271). «Первобытная честность степняков, - пишет историк Н.С.Борисов, - восхищала и владимирского епископа Серапиона (умер в 1275 году), который в одной из своих проповедей восклицал: «Погани бо, закона Божия не ведущее, не убивают единоверних своих, ни ограбляють, ни обадят (обвиняют – Н.Б.), ни поклеплют, ни украдут, ни запряться (желают – Н.Б.) чужаго; всяк поганый брата своего не продасть; но кого в них постигнет беда, то искупять его и на промысл дадуть ему; а найденная в торгу проявляют!»» ([26] с.271-272). Современники отмечали также глубокое отвращение степняков ко всякого рода торговле ([26] с.273).

Разительный контраст этим привычкам и обычаям составляла правящая верхушка Скифо-ордынской империи, которая превратилась не только в крупных землевладельцев-латифундистов, но и в жадных вымогателей и торговцев. Известно, например, что очень часто в качестве сборщиков налогов и в Китае, и на Руси скифо-ордынская знать привлекала мусульман, которые со временем стали проникать в ряды этой знати и играть в ней все более заметную роль. Чем они так понравились правящей верхушке? Очевидно, своей хитростью и коварством, которые были совершенно не свойственны простым скифам-ордынцам. Например, по словам китайских авторов, мусульманские сборщики налогов нередко ложно заявляли, что их ограбили местные жители, и заставляли их по второму разу выплачивать одну и ту же сумму налогов ([26] с.274). То же самое происходило и на Руси. Как пишет Н.С.Борисов, «Алчность и произвол мусульманских купцов, откупавших у татар сбор дани в русских землях, были главной причиной восстаний против «бесермен» во многих городах Северо-Восточной Руси в 1262 году. Впрочем, среди откупщиков летописи отмечают и иудеев» ([26] с.274). В итоге верхушка и ее окружение постепенно перерождались в интернациональную химеру, которая ничего общего не имела не только с покоренным населением, но и с рядовыми скифами-ордынцами, прибывшими из Сибири, Забайкалья и Казахстана. Все преследуемые ею цели заключались в том, чтобы достичь еще большей власти и еще больше увеличить свои богатства. Так, Н.Арзютов в книге «Золотая Орда» называет золотоордынское государство «державой купцов» и пишет: «Настоящей главой государства было купечество, торговая буржуазия. Купцом же являлся, говоря по существу, сам хан. Вся военная политика сводилась к тому, чтобы удержать в своих руках такие торговые магистрали, как с севера на юг – Волгу, и с запада на восток – сухопутный» ([165] с.196). Ну, а раз речь шла о максимизации доходов от торговли, то новая ордынская знать не гнушалась никакими ее видами, в том числе работорговлей. Причем, в качестве рабов экспортировалось само население покоренных территорий, и все в бoльших и бoльших размерах, поскольку ордынской верхушке хотелось получать от нее все больше и больше денег. Так, экспорт русских рабынь из Южной России, преимущественно в Европу, начался уже вскоре после установления над нею власти татар, но наибольшего размаха достиг в XIV-XV вв. ([168] с.222), когда интернациональная химера полностью подчинила своему влиянию Золотую Орду (см. ниже).

Археология и письменные источники подтверждают эти выводы. Так, в труде В.Л.Егорова по исторической географии Золотой Орды показано, на основе анализа большого числа археологических и письменных источников, что под властью «монголов» развивались и росли только те города, которые занимались торговлей, причем преимущественно транзитной торговлей. Все крупнейшие города Золотой Орды, включая обе ее столицы – старую (Сарай) и новую, основанную в XIV в. (Сарай Ал-Джедид), являлись крупными торговыми центрами и располагались на торговых путях - на крупных реках, впадающих в море, или на побережье моря[25]. Только вдоль восточного побережья Черного и Азовского морей в XIII-XIV вв. располагалось, согласно подсчетам историков, 39 генуэзских и венецианских колоний, в основном занимавшихся торговлей ([78] с. 123). С запада на восток через все владения Золотой Орды: от Дуная до Средней Азии, - проходил караванный торговый путь, вдоль которого шла постоянная караванная торговля[26].

Основными статьями экспорта были разные виды сырья (меха, пряности, кожи, воск, мед, зерно), ткани и рабы. Причем, некоторые купцы, указывает В.Л.Егоров, специализировались именно на работорговле. «О развитии работорговли в Золотой Орде, - пишет историк, - имеются неоднократные свидетельства у восточных и европейских авторов. Рабами становились не только пленные, захваченные монголами в войнах, но и дети неимущих слоев золотоордынского населения, продававшиеся родителями в критических ситуациях» ([78] с. 93). Главный рынок рабов и перевалочная база работорговли располагались в Кафе (ныне Феодосия).

Эта трансформация правящей верхушки, включая самого Чингисхана и его окружение, превращение их из строителей сибирско-степного государства в жадных завоевателей, хапуг и торгашей, хорошо видна на примере некоторых слов, вошедших в русский язык. Но сначала давайте разберемся, как мог первоначально звучать тот титул, который был присвоен Темучину на общем съезде племен, и который сегодня звучит как «Чингисхан». Известно, что слово «Чингисхан» ничего не означает ни в монгольском, ни в каком-либо другом языке, поэтому совершенно очевидно, что оно было искажено иностранными авторами, плохо уловившими его оригинальное звучание. Казахский автор К.Данияров полагает, что в оригинале этот титул произносился по-тюркски и звучал как Шын-гияс-хан: шын – высокий, гияс – луч, получается – «высокий, лучезарный хан» [121]. Но как-то верится с трудом, что главе вновь образованного государства, да еще на общем съезде племен, могли дать такое название в качестве официального титула. Они что, там конкурс красоты проводили? Если бы они выбирали самую красивую девушку, тогда такой титул был бы уместен. Но они выбирали главу государства! [27] К тому же известен перевод этого титула на другие языки – «совершенный император-воин» ([45] 2, с.152). Как видим, с «высоким, лучезарным ханом» этот перевод не имеет ничего общего.

Полагаю, что этот титул звучал по-славянски, как и другие слова, употреблявшиеся окружением Темучина. И звучал он так: «Чистый каган», что по смыслу очень близко к «совершенному императору». Причина присвоения Темучину такого титула могла состоять в том, что его Яса и его высказывания сильно поразили всех людей, включая окружавших его племенных вождей. Ведь согласно Рашид-ад-Дину и другим авторам, главной заботой Темучина было наведение порядка и восстановление чистоты нравов (см. выше). Это хорошо видно и из его Ясы, согласно которой чрезвычайно сурово и беспрецедентно – смертной казнью – карались такие отклонения от норм морали, как прелюбодеяние, содомия, воровство и даже совсем незначительные нарушения нравственности, но важные с точки зрения культуры и чистоты быта[28]. Другими словами, Темучин в начале своей государственной деятельности предстал перед всеми как ярый поборник чистоты нравов и непреклонный борец с любыми их нарушениями. Отсюда и этот титул – «Чистый каган», который у мусульманских и китайских летописцев трансформировал свое звучание и превратился в «Чингисхана».

Но в дальнейшем в русском языке «Чистый каган» трансформировался в другое слово – «чистоган» (которое является синонимом слова «нажива», но с презрительным оттенком). Вообще происхождение слова «чистоган» по-другому никак невозможно объяснить. Такого слова в принципе не должно было быть, потому что «чистый» никак не вяжется с «чистоганом», это слова, противоположные по смыслу. «Чистоган» мог появиться в русском языке только вследствие каких-то чрезвычайных обстоятельств, и эти обстоятельства, как я полагаю, связаны с трансформацией «Чистого кагана», главы Скифо-ордынского государства, в нечто противоположное тому, кем или чем он представлялся выдвинувшим его племенам. Потому что основным смыслом деятельности правящей верхушки этого государства, в конечном счете, стала никакая не «чистота нравов» (которая была быстро забыта), и не забота о порядке и интересах своих подданных, а им стал чистоган – безудержное стремление к богатству любой ценой. Это слово и вошло в русский язык – так как народ все замечает и делает свои выводы, что отражается в народном языке. Ну, а титул первого правителя – «Чистый каган» - вскоре забыли, так как абсурдность этого титула была уже в дальнейшем всем очевидна. Так он и вошел в историю в искаженном звучании (Чингисхан), записанном мусульманскими и китайскими летописцами[29].

Дальнейшая история Скифо-ордынской империи – это история почти непрерывного упадка и разложения. Вскоре после смерти Темучина его империя развалилась на несколько частей, и начались междоусобные войны между его преемниками; а в XIV веке на ее месте образовалось уже около десятка феодальных государств, непрерывно враждовавших и воевавших друг с другом. Причем, скифо-ордынская знать переняла худшие приемы своих предшественников по угнетению и ограблению местного населения, главным образом в целях личного обогащения, что имело следствием углубление кризиса коррупции во всех оккупированных странах. Вот что пишут российские историки о ее методах управления Китаем: «Страна была предоставлена произволу отдельных монгольских военачальников. Они не считались ни с законами, ни с указами великих ханов. Последствием такого беспредела было то, что ко времени изгнания монголов во многих местах совершенно не оставалось людей. Монголы ввели в обращение бумажные деньги. Постепенно контроль над их функционированием был утрачен, деньги обесценивались, товары резко дорожали» ([94] с.381). Численность населения Китая уже в течение XIII в. сократилась более чем вдвое: со 123 миллионов человек в конце XII в. до 54 миллионов во второй половине XIII в. ([283] pp.69-73), сокращение населения продолжалось и в XIV веке. И главной причиной массовой смертности было вовсе не преднамеренное уничтожение населения, а голодоморы, возникавшие вследствие жадности и безответственности правителей. Так, только в 1334 г. от голода в Китае умерло около 13 миллионов человек, такой же голод повторился в 1342 г. ([63] с.641)

Примерно такая же картина была и в других странах. Южная Россия (включая Украину, Северный Кавказ и Поволжье), подпавшая под непосредственную власть Золотой Орды, все более опустошалась в результате голодоморов и работорговли. Население, особенно женщины и дети, просто вывозилось в качестве «живого товара» в другие страны. Как указывают Ю.Д.Петухов и Н.И.Васильева, «нотариальные акты из генуэзских колоний в Причерноморье свидетельствуют, что в XIII в. русских женщин покупали в два раза чаще, чем мужчин, а в XIV-XV вв. – уже в четыре. На отдаленной Майорке 22% всего невольничьего рынка составляли «белые татарки» - русскими рабынями был переполнен юг Франции… Даже еще в 1465 г. некая флорентийская синьора рекомендовала в письме своему сыну приобрести русскую рабыню, поскольку русские женщины выделяются «красотой и сложением»» ([168] с.222). В итоге Южная Россия в течение XIII-XIV вв. была окончательно опустошена и превратилась в «дикое поле», в «украйну» - в дикую и необитаемую окраину России.

Археология это подтверждает. Хотя первоначально после установления власти «монголов» многие старые города Южной России и Поволжья и вновь основанные города пережили «расцвет», но этот «расцвет» был связан в основном с торговлей и притоком в торговые города большого количества иностранцев, привлеченных «запахом наживы». Так, Кафа (Феодосия) до 1260-х гг. представляла собой небольшой поселок, а к XIV в. превратилась в один из крупнейших городов Золотой Орды и главный центр работорговли. При этом его население почти целиком состояло из иммигрантов - генуэзцев, греков, армян и мусульман. Во многих других торговых городах Золотой Орды археологией также зафиксировано наличие большого числа иммигрантов (не только «монголов», но и мусульман из Средней Азии, итальянцев и т.д.) ([78] с. 89, 79, 92).

Кроме того, некоторые города росли благодаря тому, что туда угоняли население стран, покоренных завоевателями. Так, Сарай ал-Джедид («Новый Сарай») был основан как новая резиденция золотоордынского правителя в нижнем течении Волги, по сведениям Ибн-Арабшаха, около 1332 г. ([78] с. 113), и уже к середине XIV в. превратился во второй по величине город Золотой Орды. Археологи обнаружили здесь много кварталов, где жили согнанные сюда ремесленники; в ряде районов города располагались землянки, в которых держали привезенных сюда рабов; в то же время в городе находилось много купцов, приехавших из самых разных стран, и располагались столичные административные учреждения.

Однако параллельно «расцвету» золотоордынских торговых городов уже в XIII веке происходил постепенный упадок некоторых городов, «не вписавшихся» в новые направления транзитной торговли – прежде всего, Киева и других городов Приднепровья, городов Приднестровья (Милков) а также, например, городов Биляр и Сувар в Волжской Булгарии ([78] с. 34, 96). В дальнейшем этот процесс продолжился. Как свидетельствует археология, в течение XIV века, особенно во второй половине столетия, пришли в упадок города Булгар, Аккерман (ныне Белгород-Днестровский), Костешты, Старый Орхей, Крым, Азак, Кашан, Кременчук, Укек, Бельджамен и другие. В.Л.Егоров констатирует, на основе данных археологии, «полный экономический упадок и хозяйственную разруху обширных районов Золотой Орды», не только сокращение населения городов, но и запустение сельской местности ([78] с. 75-139, 105). Второй по величине город Золотой Орды - ее новая столица Сарай ал-Джедид - в конце XIV в. был разрушен Тимуром и так и не был восстановлен, просуществовав лишь около 70 лет ([78] с. 114) – рекордно короткий срок для столь крупного города и столицы крупного государства. В этой истории почти мгновенного взлета, быстротечного «расцвета» и внезапного исчезновения Сарая ал-Джедид отразилась вся история Золотой Орды – государства-химеры, богатство которого базировалось на ограблении порабощенных народов и на грабительской торговле – вывозе сырья и собственного населения в качестве рабов.

Система угнетения распространялась не только на местное население, покоренное завоевателями – скифами-ордынцами, - но и на рядовых скифов-ордынцев, которые впадали во все большую нищету на фоне неслыханного обогащения купеческо-административной верхушки. Как пишет В.Л.Егоров, «Источники сообщают, что каждый из крупных золотоордынских феодалов получал со своих земельных владений огромные доходы: 100-200 тысяч динаров в год, что в переводе на имевшие хождение в Золотой Орде серебряные монеты составляло 600-1200 тыс. диргемов». В то же время, продолжает историк, древние источники рисуют «картину повсеместного обнищания рядового населения Золотой Орды. Последнее относится даже к периоду наивысшего экономического расцвета государства при Узбеке, когда подготовка очередного похода вынуждала простых кочевников продавать в рабство своих детей, чтобы на эти средства приобрести необходимое военное снаряжение» ([78] с. 57, 177) (выделено мной – Ю.К.).

В результате к началу XV века Золотая Орда прекратила свое существование, распавшись на несколько удельных княжеств, самым большим из которых была Большая Орда (в дальнейшем и она распалась на Казанское и Астраханское царства). Сохранившиеся немногие крупные города (Сарай, Сарайчик, Мохши, Булгар, Таджитархан) постепенно пришли в упадок в течение XV-XVI вв. Этот окончательный упадок Золотой Орды и запустение ее территорий был предопределен той демографической катастрофой, которая медленно и неуклонно разворачивалась на всем пространстве от Дуная до Аральского моря и которая всегда в истории являлась следствием системы грабительского феодализма[30]. Так, в заключении к своему труду по исторической географии Золотой Орды В.Л.Егоров пишет о превращении огромных занимаемых ею территорий в необитаемую пустыню, что происходило повсеместно. «Таким образом, - делает вывод историк, - практически не используемыми и не заселенными становились обширные площади с богатыми угодьями. Это было совершенно особое явление, когда жизнь… концентрировалась на относительно небольших площадях. Такая ситуация… однозначно свидетельствовала о демографическом истощении Золотой Орды» ([78] с. 234).

То же самое происходило и с первоначальным государством или прообразом государства, созданного Темучином на территории Сибири и Монголии. В течение целого столетия Темучин и его преемники «выжимали» из скифов-сибирцев все что могли – почти все мужское население было рекрутировано в армию и послано на завоевание мира. Разумеется, это не могло способствовать процветанию Сибири и Монголии – такая убыль в мужском населении должна была сказаться и на рождаемости, и на экономическом благосостоянии населения. Известно, что на территории Монголии уже к концу XIII в. сильно сократилось поголовье скота, уменьшилось население и происходили непрерывные смуты ([45] 2, с.168). В последующем мы видим здесь такой же упадок, как и в других частях Скифо-ордынской империи. В Монголии и Забайкалье государство окончательно развалилось, и власть опять перешла к отдельным племенам и феодальным баронам. Лишь на территории западной и центральной Сибири и северного Казахстана формально сохранялось некое подобие государств в лице Белой и Синей орды. Но и они все больше приходили в упадок, пока, наконец, в XVI веке эти территории не были присоединены к Московскому царству.

6.5. Союз Руси и Орды – стратегия выживания

Рассмотрим теперь вопрос о взаимоотношениях Северной Руси (включая Северо-Восточную Русь) и Орды и о том, можно ли их назвать «игом» или нет. Прежде всего, как было уже сказано, Русь к XIII веку сильно запустела. И хотя на Севере это было заметно в меньшей степени, чем на Юге, но это оказало огромное воздействие на всю ее жизнь. Как мы знаем, в условиях редкого населения единственной возможной формой существования государства является феодальное государство. А любое такое государство является в какой-то степени «игом» по отношению к населению, потому что в нем невозможен ни нормальный сбор налогов (хотя бы потому, что денег в обращении практически нет), ни другие цивилизованные методы управления. Кроме того, поскольку такие государства всегда слабы в военном отношении, для них часто бывает необходимым стать вассалом более сильного государства – для того, чтобы выжить. Именно это, как полагают Л.Гумилев, К.Пензев и другие историки, и произошло в случае с Северной Русью и Золотой Ордой. Русь стала вассалом Орды, сохранив значительную самостоятельность, но обязавшись уплачивать регулярную дань. А Орда взяла обязательство защищать Русь от внешних врагов с Запада.

Было ли такое вассальное соглашение выгодно Руси? Полагаю, что да, и далее покажу это. Но важно также понять, что у Руси не было иного выбора, это был лучшим из всех возможных на тот момент вариантов. Русь в то время была очень слаба, а Орда была необыкновенно сильна и могла раздавить ее довольно легко. Если Чингисхану и его преемникам удалось завоевать весь Китай, в котором на конец XII века проживало 120 миллионов человек населения, то что им стоило разгромить или даже полностью стереть с лица земли Северную Русь, где в то время проживало, наверное, порядка 1-2 миллионов человек? Конечно, как уже было сказано, этническое родство скифов-сибирцев и русских могло способствовать более лояльному отношению Орды к Северной Руси, чем к другим странам; но еще более важную роль в этом, надо полагать, сыграли другие факторы, о которых далее будет сказано. В частности, одним из таких факторов стало личное доверие половецкого царя Батыя и его окружения к русским князьям и заключение ими между собой взаимовыгодного соглашения.

Официально решение о заключении вассального соглашения между Русью и Золотой Ордой было принято на съезде русских князей, созванном в 1243 г. владимирским князем Ярославом, который стал к тому времени Великим князем всея Руси ([63] с.648). Но, как полагает К.Пензев, фактически это соглашение было достигнуто еще до нашествия Батыя на Русь в 1237-1238 гг., и ключевыми фигурами в его осуществлении являлись, помимо Батыя, сам князь Ярослав и его сын Александр Невский. Историк также полагает, что главным мотивом в заключении такого соглашения являлась торговля. Торговый путь «из Варяг в Персы» проходил по Волге и далее по территории Северной Руси в Балтийское море, и, как он полагает, Батый мог быть заинтересован в возобновлении такой транзитной торговли ([165] с.191-192). Мне представляется, что роль этого фактора в то время уже не могла быть важной, так как торговля вдоль этого торгового пути фактически умерла в XII веке и не возобновлялась в сколько-нибудь значительном размере в последующие столетия (о чем свидетельствует археология[31]). Фактически к XIII-XIV вв. вся торговля Руси с Балтикой свелась к торговле Новгорода с немецкими ганзейскими городами. И главная причина такого положения вещей состояла в резком сокращении населения Руси, которое с какого-то момента сделало балтийскую торговлю неприбыльной. Однако вполне вероятно, что Ярославу и Александру Невскому удалось создать у Батыя иллюзию того, что он сможет со временем возобновить прибыльную торговлю по верхнему течению Волги и далее через Новгород с Германией, а создание иллюзии – очень важный элемент в любой дипломатии. В таком случае можно записать еще одно очко в пользу русских князей. Но я полагаю, что и помимо торговли, у Батыя был резон заключать подобное соглашение. Ведь он получал всю Северную Русь в качестве вассала, не затратив на это почти никаких усилий. Если же он захотел бы завоевать ее силой, то мог при этом потерять очень много людей. К тому же он видел, что с Ярославом и Александром можно иметь дело – они не увиливали от встреч и выполняли свои обещания.

События зимней кампании 1237-1238 гг. хорошо вписываются в версию о том, что подобное соглашение было фактически заключено еще до этой кампании. Похоже, армия Батыя разгромила лишь те города, которые не хотели присоединяться к этому соглашению. Так, одна из русских летописей говорит, что Батый взял штурмом в 1237-1238 гг. лишь пять (а вовсе не 14) городов: Рязань, Пронск, Коломну, Владимир, Козельск, - и еще говорит о том, что татары «попленили» другие города в Суздальском княжестве ([165] с.220-221). А из других летописей следует, что татары брали многие города «обманными словами» - то есть, надо полагать, города добровольно соглашались стать вассалами-данниками Орды. В итоге, как указывает Л.Гумилев, Ярославль, Ростов, Углич, Тверь и другие города «вступили в переговоры с монголами и избежали разгрома» ([63] с.535). Все это очень похоже на действительный ход событий. Если только у Козельска Батый простоял семь недель, пытаясь взять его штурмом, если он также проводил интенсивные переговоры со многими городами, и если скорость передвижения его войска составляла всего лишь 15 км в сутки, то трудно себе представить, каким образом он при этом за одну зимнюю кампанию мог бы взять штурмом и сжечь более 5 городов.

Яростное сопротивление Козельска и убийство татарами Великого князя Юрия II также хорошо вписываются в эту версию. Ведь князь Юрий сопротивлялся любому соглашению с Ордой, а после его смерти Ярослав должен был стать Великим князем всея Руси, исходя из принятого у Рюриковичей закона старшинства. Поэтому, полагает К.Пензев, ордынцы и убили князя Юрия. Козельцы же убили в свое время татарского посла, и татары за это жестоко мстили, считая это самым страшным преступлением. Это объясняет, почему они так жестоко поступили с Козельском, который был полностью уничтожен. В свою очередь, жители Козельска знали, что пощады им не будет, потому так отчаянно сопротивлялись (это – объяснение, данное Л.Гумилевым).

В то же время, если бы поход Батыя действительно был массовым «грабительским нашествием» с участием 30 и более тысяч воинов, то он в первую очередь был бы направлен на Новгород - уж там-то было чем поживиться, это был богатейший русский город того времени. Однако на Новгород Батый не пошел, хотя находился от него всего в 100 километрах. Это тоже не укладывается в схему «грабительского нашествия», но укладывается в ту схему, которая объяснена выше.

В целом поход Батыя на Северную Русь в 1237-1238 гг. следует считать не «нашествием» и даже не грабительским набегом, а карательной операцией с участием ограниченного воинского контингента (несколько тысяч человек), «операцией по принуждению к миру» - конечно, к вассальному, но все же к миру. Последующие «нашествия» татар на Русь – а таких было 14 в течение второй половины XIII века ([26] с.85) – как полагают К.Пензев и другие историки, также следует рассматривать не как нашествия, а как карательные операции, призванные обеспечить выполнение указанного соглашения, в первую очередь, конечно, сбор дани в пользу Золотой Орды ([165] с.36).

Как и в 1238 году, это чаще всего принимало форму поддержки татарами наиболее лояльных русских князей и стремления наказать, при помощи карательных действий, строптивых князей. Так В.Л.Егоров указывает, что «набеги» на Северо-Восточную Русь в 1281, 1285 и 1293 гг. производились Золотой Ордой в ответ на просьбу князя Андрея Александровича; и далее пишет: «нужно отметить особое акцентирование внимания историков прошлого на том, что золотоордынские войска появлялись на Руси в результате вызова их каким-либо князем» - в чем он видит признак «тонко рассчитанной политики монголов», преследовавших при этом свои интересы ([78] с. 183-185, 202).

Что касается непосредственных выгод и потерь сторон от этих вассальных отношений, то потерей Руси была уплачиваемая Орде дань (деньгами и рекрутами), а выигрыш состоял в использовании ордынского войска для отражения нападений с Запада. Известно много примеров, когда Орда присылала свое войско на помощь Руси, что позволило русским армиям выиграть целый ряд сражений, а еще чаще – предотвратить нападение, в особенности со стороны Литвы, а в некоторых случаях – со стороны немцев.

Не только Гумилев и Пензев, но и Егоров, полагают, что заключенный Ярославом и его сыном Александром Невским вассальный союз с Ордой был выгоден Руси. «Судя по тому, - пишет последний, - что в 40-е годы XIII в. со стороны Золотой Орды на Северо-Восточную Русь не было предпринято ни одного похода, можно считать, что старания Александра Невского не пропали даром и его политика полностью оправдала себя… Единственно правильная и многообещающая долгосрочная политическая линия отношений с Золотой Ордой была успешно разработана Александром Невским». Он также указывает, что Галицко-Волынская Русь, которая не позаботилась своевременно о заключении такого долгосрочного дружественного вассального союза с татарами, подвергалась намного худшему обращению. Золотоордынские правители намного чаще совершали на нее «набеги», заставляли галицко-волынские армии воевать против Литвы и Венгрии, сталкивая их между собой и стараясь всем этим ослабить Юго-Западную Русь, что им в значительной мере удалось ([78] с. 180, 231, 187-192).

Л.Гумилев, который первым выдвинул гипотезу о том, что взаимоотношения Северо-Восточной Руси и Орды не были «игом», а были взаимовыгодным сотрудничеством, полагал, что такое сотрудничество продлилось до середины XIV века. А затем ситуация изменилась – внутри Орды произошла серия междоусобиц, и к власти пришла совсем другая группировка, нацеленная не на сотрудничество с Русью, а, наоборот, на ее уничтожение. Вот тогда власть Орды начала действительно восприниматься как «иго». Но об этом мы поговорим в следующей главе.

Необходимо рассмотреть еще один вопрос, связанный с взаимоотношениями Руси и Орды, который до сих пор «покрыт туманом» и который, в то же время, скрывает одно из наиболее очевидных свидетельств, доказывающих, что «татары» были скифо-арийским народом. Речь идет об их религии. Согласно ряду письменных свидетельств, эта религия была славяно-арийской.

Так, Марко Поло указывал, что для своих языческих богов «татары» изготавливали идолов ([106] с. 90). Упоминаются идолы и в «Сказании об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Федора», в котором описываются подробности языческого культа скифов-ордынцев:

«И начали татары насильно призывать их, говоря: «Не годится жить на земле хана и Батыя, не поклонившись им». И многие приезжали на поклон к хану и Батыю. И вот какой обычай был у хана и Батыя: когда приедет кто-нибудь на поклон к ним, то не велели сразу приводить такого к себе, но приказано было волхвам, чтобы шел он сначала через огонь и поклонился кусту и идолам. А из всех даров, которые привозили с собой для царя, часть брали волхвы и бросали сначала в огонь, а уже потом к царю допускали и самих пришедших и дары. Многие же князья с боярами своими проходили через огонь и поклонялись солнцу, и кусту, и идолам ради славы мира этого, и просил каждый себе владений. И им невозбранно давались те владения, какие они хотели получить — пусть прельстятся славой мира сего».

Как видим, в сказании говорится о том, что «поганые» (язычники) заставляли русских князей проходить языческий обряд в ставке своего языческого правителя, и лишь после его прохождения им выдавался ярлык на княжение. И многие князья приезжали к Батыю и проходили сквозь огонь, поклонялись языческим идолам, солнцу и кусту. Но прохождение данного обряда для христианина было равносильно тому, чтобы отказаться от христианской веры, то есть погубить свою душу. Поэтому Михаил Черниговский отказался проходить этот обряд, за что «поганые» его убили.

Вот еще некоторые подробности, приводимые в «Сказании»:

«И вот дошли они до того места, где были сложены горящие костры по обеим сторонам пути. И все поганые проходили через огонь и кланялись солнцу и идолам. Волхвы также хотели провести Михаила и Феодора через огонь. Михаил же и Феодор сказали им: «Не подобает христианам проходить через огонь и поклоняться ему, как вы поклоняетесь. Такова вера христианская: не велит поклоняться ничему сотворенному, а велит поклоняться только отцу и сыну и святому духу»…

Тогда стал говорить ему, горько плача, внук его Борис, князь ростовский: «Господин и отец, поклонись!» Так же и бояре стали говорить: «Все за тебя и со всеми людьми своими примем епитимью». И ответил им Михаил: «Не хочу только по имени христианином называться, а поступать как поганый». И когда говорил с ними Михаил, то Феодор думал про себя: «Ведь может поддаться Михаил мольбам их, вспомнив любовь жены своей и ласки детей своих, и послушается их». Тогда Феодор, вспомнив о наставлении отца своего духовного, сказал: «Михаиле, помнишь ли поучение духовного отца нашего, который учил нас от святого Евангелия? Сказал господь: «Тот, кто хочет душу свою спасти, тот погубит ее, а кто погубит душу свою ради меня, тот спасет ее». И еще сказал господь: Какая польза человеку, если он приобретет царство мира всего, а душу свою погубит? И какой выкуп даст человек за душу свою? Кто будет чтить меня и слова мои в роде сем и признает меня пред людьми, того признаю и я пред отцом моим небесным. От того же, кто отречется от меня пред людьми, отрекусь и я пред отцом моим небесным».

И когда говорил так Феодор Михаилу, то Борис и бояре начали еще настойчивее уговаривать и просить его, чтобы послушался их. Михаил же ответил им: «Не внемлю я вам и душу свою не погублю». После этого Михаил сорвал с себя княжеский плащ свой и швырнул его в ноги к ним, говоря: «Возьмите славу света этого, к которой вы стремитесь!»» (везде выделено мной – Ю.К.).

Как видим, вопрос о том, согласиться ли на прохождение языческого культа или нет, для христианина мог иметь принципиальное значение, так как с точки зрения ортодоксального христианства он был равносилен тому, чтобы предать веру и погубить душу. Отсюда и прославление православными летописцами Михаила Черниговского, который после его убийства «погаными» был возведен православной церковью в ранг христианского мученика.

Констатировав всю серьезность данного вопроса для православных русских князей, которые в подавляющем большинстве всё же были вынуждены проходить данный языческий обряд ради получения ярлыка, вернемся к его содержанию. Несомненно, описываемые здесь подробности позволяют сделать однозначный вывод: речь идет именно о славяно-арийском языческом культе, а не о каком-то ином. Потому что именно славяне поклонялись огню, солнцу, кусту и идолам. Ни в одной другой языческой религии, которая могла присутствовать на территории нынешней России, Казахстана или Монголии, включая религию монголов (которые были буддистами) и тюрок, нет и никогда не было подобных обрядов. Вот что по этому поводу пишут историки-исследователи О.Кубякин и Е.Кубякин: «… все перечисленные символы имеют самое непосредственное отношение к славяно-арийским обрядам.

Куст. Имеется в виду не отдельно стоящий куст, а семейство кустов, густо вылезшее где-то в одном месте. Наверняка вам приходилось подобное видеть. Такое место в славянской традиции считается местом исхода силы из земли. Правда, кусту не кланяются. Куст надо обходить вокруг. «Обход куста» включен во многие славянские ритуалы. На Кубани даже сегодня в некоторых станицах жених с невестой, перевязанные полотенцем, совершают обход вокруг куста…

По зарослям кустов определяют местонахождение бывших славянских капищ. Капище – это всегда место исхода силы.

Солнце – древнеславянское божество. В славянской традиции обозначается как «Ра». Иногда солнце называлось «Сурья»…

Солнцу также не кланяются. Славянин утром должен поприветствовать солнце…

В индийской арийской традиции солнце называется «Сурья-Нарайана». Как видим, и «Сурья» и «Ра» здесь также присутствуют. Но индийцы не приветствуют солнце. Солнце считается у них главным источником энергии, который питает все живое на Земле…

Идолы. Правильное название «кумиры». Понимается как «родственник мира». Кумиры – кроме славянской традиции, больше нигде в мире не встречаются. «Устанавливаются» на капищах, в местах выхода силы. Изготавливаются на живом дереве твердых пород, поэтому корни еще долгие годы питают кумира земными соками. Поэтому слово «устанавливается» к кумирам подходит довольно условно. Место кумира в лесу, в месте исхода силы.

Поклон кумиру также не является поклоном в привычном для нас понимании. Подходя к кумиру, славянин должен предъявить доказательство, что он из рода этого кумира. Для доказательства пришедший снимает шапку и показывает кумиру верхнюю чакру. В простонародии она именуется макушкой или родничком. По энергетике, бьющей из родничка, кумир определяет, кто к нему пришел: свой или чужой.

Внешне это напоминает поясной наклон, впоследствии перешедший в православие и считающийся теперь чисто «православным изобретением». Хотя до крещения на Руси при встрече снимали шапки и, сгибаясь, «предъявляли» друг другу макушки. Кланяться надо было одновременно. Если энергетика, исходящая из родничков, при этом не пересекалась, славянин сразу мог почувствовать врага.

Огонь – самый неотъемлемый символ славянских ритуалов. Без огня ни один ритуал не проводился. Огнем человек и очищался, и проверял свою чистоту.

Самый известный на сегодняшний день огненный славянский ритуал – это прыжки через костер на праздник бога Купалы. Возможно, некоторые представляют, что размеры этого костра приблизительно соответствуют тем, на которых мальчишки варят ушицу от безделья? Неправильно. Костер, через который нужно прыгнуть, огромен. Гораздо выше человеческого роста. Прыжок на самом деле происходит не «через костер», а «сквозь пламя».

Греховный человек в таком пламени непременно опалит себе волосы, усы и бороду. Чистому же человеку огонь никаких неприятностей причинить не может» ([122] с. 129-131).

Итак, в дополнение ко всем прочим фактам (генетика, антропология, лингвистика, описания внешности татар, их древние изображения и т.д.), которые доказывают, что «татары» или скифы-ордынцы были арийским народом, родственным славянам, мы имеем еще одно неоспоримое доказательство данного факта. Оно заключается в том, что у скифов-сибиряков, завоевавших Русскую равнину, были такие же языческие обряды, как у славян и ариев, - обряды, которых никогда не было у других народов.

О том, зачем понадобилось «татарским» правителям – царю Золотой Орды Батыю и правителю всех «татарских» улусов в Каракоруме – вводить описанную выше процедуру поклонения языческим идолам, солнцу, кусту и огню и делать ее обязательным условием получения русскими князьями ярлыка на княжение, можно лишь догадываться. Возможно, это была инициатива Александра Невского. В таком случае, посредством введения такой процедуры, он мог рассчитывать завоевать полное доверие скифов-сибиряков и их грозных правителей, грозивших Руси разорением. Ведь если русские князья заявляли о своей приверженности арийскому язычеству, то тем самым подтверждалось двойное родство русских и скифов-сибиряков: по языку/внешнему облику и по общей религии. А для верующих язычников скрепление вассального союза общей верой и религиозным ритуалом могло иметь не меньшее значение, чем, скажем, для католиков или для православных. Оно придавало в глазах «татар» особую значимость союзу с Северной Русью, который уже нельзя было нарушать посредством спонтанных грабительских набегов – ведь нарушение союза, скрепленного религиозным обрядом, являлось святотатством. Не это ли обстоятельство явилось причиной того, что политика Александра Невского в заключении союза с Ордой оказалась столь успешной (что признает большинство историков), в отличие от тех союзных отношений, который пытались выстроить с Ордой галицко-волынские князья?

От кого бы ни исходила данная инициатива (о прохождении русскими князьями славяно-арийского языческого обряда в Орде), в любом случае Александр Невский должен был с ней согласиться, так как в дальнейшем, сразу после заключения им союза с Ордой, мы видим неуклонное следование данному правилу со стороны скифо-ордынских правителей, включая, прежде всего, самого Батыя.

Не исключено, что, соглашаясь с данной инициативой, Александр рассчитывал также ликвидировать взаимную вражду на Руси между православными и язычниками. Как уже говорилось, в первые столетия после крещения Руси насильственное обращение в христианство и быстрый рост влияния церкви вызвали недовольство части русского общества, сохранявшего приверженность к язычеству. Это недовольство доходило до того, что во время междоусобных войн XI-XIII вв. в Киевской Руси сжигались православные церкви и монастыри.

Возможно, прохождение русскими князьями языческого обряда в Орде стало одной из причин того, что эти распри между православием и язычеством в дальнейшем, по крайней мере, в Северо-Восточной Руси, ушли в прошлое. Именно в последующие столетия (XIII-XVI вв.) мы видим здесь удивительный симбиоз между двумя русскими верованиями, которого не было ни до, ни после этого. Надо полагать, именно тогда православная церковь признала целый ряд славянских языческих праздников – например, масленица, радуница – и не препятствовала их проведению. Пасха, будучи христианским праздником, ассоциировалась у русских с языческим праздником Велик День (встреча весны). Ранее встреча весны (Велик День) происходила в день весеннего равноденствия; теперь же все совершавшиеся в этот день языческие обряды были перенесены на Пасху, которая стала, благодаря такому симбиозу, одним из самых главных русских праздников. Даже языческим богам нашлось место в православии: языческий Велес трансформировался в святого Власия, а Перун – в Илью Пророка. Не этим ли симбиозом двух религий объясняется тот удивительный подъем православия, который происходил в течение XIII-XVI вв.? Православие в этот период стало подлинно народной религией, и даже более того – оно стало русской национальной религией, средством национального единения русской нации. Так, в дальнейшем многие татары (скифы-сибиряки) крестились в православие, приняли русские имена и превратились в русских. Под знаменем русского православия шли на Куликовскую битву и собирали русские земли вокруг Москвы. И, несомненно, близость православия народным языческим традициям должна была способствовать приобретению им такой роли и такого влияния.

А в заключение настоящей главы давайте постараемся понять, как же так могло случиться, что вся история России была вывернута наизнанку, и ее народу был навязан миф о «татаро-монгольском иге», который ничего общего не имеет с действительностью. Как было показано во второй книге трилогии ([125] глава XVIII), подавляющее большинство исторических мифов во все эпохи либо целенаправленно насаждалось олигархией, либо служило ее интересам. Причем, главные направления фальсификации истории состояли ранее и состоят сегодня в том, чтобы скрыть от общественности, во-первых, истинные причины краха цивилизаций и, во-вторых, ту роль, которую в прошлом в истории, в том числе в истории краха цивилизаций, играли гражданские войны и социальные конфликты. Миф о «Батыевом нашествии» и о «татаро-монгольском иге» служит обеим этим целям. К чему искать объяснения причин гибели цивилизации Киевской Руси, если можно всё свалить на полчища «татаро-монголов», уничтоживших страну и ее население? И зачем заниматься изучением ее социальной истории, когда все можно списать на иго злых и кровожадных дикарей? Если же признать реальность – что не было никаких «татаро-монголов», а были в основном русские или скифы-славяне, сражавшиеся друг с другом, то из этого неизбежно следует вывод о том, что все события XIII-XIV вв., как и XI-XII вв., имели социальную природу и состояли в основном из серии гражданских войн, а вовсе не из войн сначала с «извергами-половцами», а затем с «извергами-татарами». Из чего неизбежно следует и то, что всю официальную историю России с XI по XIV век надо переписывать заново.

Миф о «монголах», завоевавших в XIII веке Китай, Среднюю Азию, Персию, Россию и другие страны, навязанный всей мировой общественности, служит в целом тем же целям, что и миф о «татаро-монгольском иге» на Руси. Полная фантастичность и абсурдность этого мифа играет роль дымовой завесы, отвлекающей от серьезного анализа событий. Когда укоренился такой фантасмагорический сюжет о непонятно откуда взявшихся и еще менее понятно куда потом исчезнувших полчищах монголов - «терминаторов» и «маньяков-убийц» - то ошалевшая публика готова поверить любым другим сказкам, связанным с этими «монголами». И никто уже не задается серьезными вопросами – например, где монголы-ойраты (насчитывавшие в то время всего лишь 500 юрт) могли собрать такую армию в 500-700 тысяч человек; как вообще даже с такой армией «монголы» могли завоевать и контролировать страны с совокупным населением порядка 200 миллионов человек; не говоря уже о том, куда делись потом их столь замечательные военные способности и почему завоевавшие весь мир «монголы» потом как сквозь землю провалились, и о них больше ничего не слышно. Совершенно игнорируются историками факты об упадке и развале всех этих государств задолго до прихода «монголов». Зачем всему этому искать объяснения, если все можно списать на полчища безумных и кровожадных варваров, «киборгов-терминаторов», уничтожавших все и вся на своем пути – население, поля, системы ирригации, города и дома вместе с их обитателями. И чем менее они сами и их мотивы понятны, тем лучше – тем меньше вероятность того, что кто-то докопается до истины. Если бы не было так удобно подвернувшейся путаницы с монголами и татарами, то придумали бы что-нибудь еще – например, что на самом деле все эти страны были захвачены инопланетянами, обладавшими сверхмощным оружием, которые организовали массовый геноцид и разрушение всех этих цивилизаций. И тогда у ошарашенной публики тоже отпали бы все вопросы.

Примеров навязывания подобных фантастических сюжетов в последнее время становится все больше. Например, в США отсняты десятки так называемых «научно-исторических» фильмов о минойской цивилизации на Крите, которые очень часто транслируются по телевизионным каналам по всему миру и в которых пропагандируется одна и та же версия – о гибели этой цивилизации в результате извержения вулкана в Эгейском море и в результате последовавших за этим цунами и землетрясений. Обычно эту версию еще пытаются привязать к мифу об исчезнувшей Атлантиде, что придает ей особую «романтичность» и привлекательность. Таким образом делается попытка насадить очередной миф, который уже давно был опровергнут археологией. Она уже давно и однозначно установила, что ни извержение, ни цунами, ни землетрясение не могли явиться причиной гибели минойской цивилизации, а следовательно все эти фильмы и все эти версии не имеют никакого отношения к действительной истории (см.: [125] глава VI).

Многие историки, выступившие с опровержением официальной версии о «нашествии» и «татаро-монгольском иге» (Ю.Петухов, Н.Васильева и другие), полагают, что она явилась результатом сознательного плана по дискредитации, подрыву и унижению России и русского народа со стороны Запада (см. выше), который был задуман уже много веков назад (и надо полагать, до сих пор осуществляется с неизменной последовательностью). Полагаю, это преувеличение. Во-первых, на Западе до недавнего времени существовала в какой-то степени объективная историческая наука, которой не просто было навязать явную «ахинею». Во-вторых, ненавидят Россию там лишь определенные круги (хотя, конечно, обладающие большой властью), но большинство населения относится к ней вполне нормально. В-третьих, речь идет о переписывании не только русской истории (как, например, в случае с «норманнской теорией» происхождения русского государства), а истории всего мира. Только ради того, чтобы «насолить» России, там бы не стали переворачивать с ног на голову всю мировую историю и придумывать миф о «монголах», захвативших полмира. Причины всего этого намного глубже, и они были изложены выше. Именно в силу этих причин создание мифа о «монголах» и «монголо-татарах» было в интересах как западной, так и российской олигархии, и он был результатом их коллективного «творчества», начавшегося очень давно и продолжающегося до сих пор. Но, безусловно, больше всех пострадал от этого мифа русский народ, так как был нанесен колоссальный удар по его национальному самосознанию, да еще искусственно насаждалась вражда по отношению к татарам Поволжья[32] и ко всем другим народам, которых можно было по тем или иным признакам отнести к «потомкам монголо-татар» (монголы, казахи, башкиры, калмыки и т.д.). Поэтому возвращение исторической правды в этом вопросе имеет огромное общественное и политическое значение для России.

Если попытаться проследить, как мог возникнуть миф о «монголо-татарах», то вырисовываются следующие этапы формирования данного мифа.

Во-первых, существенный «вклад» в его создание был сделан еще в XIII веке. Два посланника Ватикана по очереди посетили Золотую Орду и написали книгу о своем путешествии: Плано Карпини в 1246-1247 гг. и Вильгельм де Рубрук в 1253-1255 гг. Обе книги, особенно книга Плано Карпини, рисуют «монголов» в самом неприглядном свете и полны о них самых жутких выдумок и небылиц, совершенно не соответствующих реальности. Вот некоторые цитаты из книги Плано Карпини «История монголов, которых нам следует именовать Тартарами»:

«Другое постановление такое, что они (монголы) должны подчинить себе всю землю и не должны иметь мира ни с каким народом, если прежде не будет оказано им подчинения, пока не настанет время их умерщвления…»

Если город сдается без боя, то монголы заставляют всех жителей выйти из города. «А когда те выйдут к ним, то Тартары спрашивают, кто из них ремесленники, и их оставляют, а других, исключая тех, кого хотят иметь рабами, убивают топорами… Во время войн они убивают всех, кого берут в плен, разве только пожелают сохранить кого-нибудь, чтобы иметь их в качестве рабов.

Назначенных на убиение они разделяют между сотниками, чтобы они умерщвляли их обоюдоострой секирою; те же после этого разделяют пленников и дают каждому рабу для умерщвления десять человек или больше, или меньше, сообразно с тем, как угодно начальствующим…».

Ранее уже говорилось о том, что данное описание тотального уничтожения «тартарами» местного населения противоречит не только данным других летописцев (например, Марко Поло, писавшего, что татары не причиняют вред местному населению), но также археологии и письменным источникам. Из них, например, следует, что города Волжской Булгарии продолжали процветать и после того как дважды (в 1236 и 1242 гг.) подверглись «тотальному уничтожению» по системе, описанной Плано Карпини. И то же происходило с другими городами, якобы «уничтоженных» монголами – например, городом Мерв в Средней Азии, городами Северо-Восточной Руси, которые сразу же после «тотального уничтожения» Батыем в 1238 г. выставили войско, разгромившее Литву (1239), а потом – войска, разгромившие шведов (1240) и немцев (1242).

Обращает на себя внимание и то, что Карпини называет татар «Тартарами». А ведь «Тартар» - это царство смерти в греческой мифологии, что было хорошо известно западноевропейцам. Получается, что из этого самого «царства смерти» (Тартара) вышел дикий и ужасный народ (тартары), вознамерившийся не только покорить весь мир, но и уничтожить большинство его населения.

Интересен еще и такой факт. Описывая Каракорум – город в восточной Монголии, Карпини пишет: «В их земле существуют два кладбища. Одно, на котором хоронят императоров, князей и всех вельмож, и, где бы они ни умерли, их переносят туда… Другое – то, на котором похоронены те, кто был убит в Венгрии, ибо там были умерщвлены многие. К этим кладбищам не дерзает подойти никто, кроме сторожей, которые приставлены там для охраны, а если кто подойдет, то его хватают, обнажают, бичуют и подвергают очень злым побоям. Поэтому мы сами по неведению вошли в пределы кладбища тех, кто был убит в Венгрии, и сторожа пошли на нас, желая перестрелять, но так как мы были послами и не знали обычаи страны, то они дали нам уйти беспрепятственно».

В этом описании всё уже настолько «шито белыми нитками», что поверить ему могли только тогдашние наивные жители Западной Европы (на которых оно и было рассчитано), не имевшие ни малейшего понятия о расстоянии, отделявшем Венгрию от Монголии. Опять просматривается явное преследование той же цели – до смерти напугать западноевропейцев, вселив в них страх перед страшными и непонятными «монголами, которых следует именовать Тартарами». Главная цель описания – показать, что в Венгрии «тартары» устроили ужасающую бойню, настоящий геноцид. Убитых было столько, что для них пришлось устроить отдельное кладбище. Каким образом «тартары» дотащили десятки тысяч трупов за 7000 километров до Монголии[33], зачем они это сделали и для чего поставили «страшных сторожей» охранять эти трупы, он не сообщает. Может быть, для того чтобы совершать страшные языческие сатанинские ритуалы над трупами и скелетами зверски умерщвленных христиан? Возможно, эмиссар Ватикана рассчитывал, что данное им описание жуткого венгерского кладбища в Центральной Азии, устроенного «язычниками-тартарами», вызовет именно такие подозрения среди католиков Западной Европы.

Можно привести ряд других аналогичных примеров, содержащихся в книге Карпини. Чего стоит, например, описание жутких сцен погребения у «монголов» - когда живого раба кладут в могилу под тело мертвого хозяина, то есть хоронят заживо, да еще навалив сверху разлагающийся труп. Или следующее характерное описание: «Об их пище и съестных припасах знайте, что они едят без разбора всякую свою падаль, а среди большого количества скота и стад, вполне понятно, умирает много животных». Читая книгу, постепенно проникаешься чувством, что всё, что есть на земле гадкого, ужасного и отвратительного, непременно связано с «монголами». И поэтому когда Карпини далее сообщает, что «монголы», помимо падали, поедают еще и людей, то совсем этому не удивляешься, так как уже перестаешь чему-либо удивляться. Складывается впечатление, что все эти жуткие подробности, сообщаемые Карпини на протяжении его книги, специально направлены на то, чтобы вызвать у читателей ужас и отвращение по отношению к «монголам».

Ряд приводимых в его книге «фактов» являются очевидными выдумками, причем сделанными нарочно. Вот одна из них: «Затем холод усилился и [правитель «монголов»] Мангу прислал нам три шубы из шкур павианов». Конечно, западноевропейцам XIII века не полагалось знать, что на территории России, Казахстана и Монголии, и даже к югу от них, никогда не водились павианы. Очевидно, цель данной выдумки состояла все в том же - создать образ жутких кровожадных восточных варваров: вот видите, «тартары» даже милых и безобидных обезьянок убивают и делают из них шубы.

В книге Вильгельма де Рубрука, еще одного посланника Ватикана, встречаются те же самые описания быта, обычаев и зверств «монголов», какие содержатся в книге Карпини. Очевидно, Рубрук попросту заимствовал их из последней и вставил в свою книгу «из солидарности» со своим католическим предшественником - или в соответствии с «заданием», полученным от католического руководства. Но ничего подобного не содержится в книге венецианского купца и путешественника Марко Поло, которая дает совершенно иное описание «татар», их быта, обычаев и политики по отношению к завоеванным народам. А между тем, Марко Поло провел среди «татар» значительно больше времени, чем эмиссары Ватикана – согласно его утверждениям, 26 лет – и имел намного больше возможностей для сбора информации[34].

Эти и другие подробности дали основание ряду историков и исследователей утверждать, что указанные книги имели явную пропагандистскую направленность. Как пишут, например, О.Ю. и Е.О. Кубякины, «На самом деле книга Карпини всего лишь маленькая акция Ватиканского АГИТПРОПА. Ватикану для восстановления своей власти в Европе требовалось насмерть перепугать европейцев, чтобы они стали сговорчивее с папой. А этого невозможно было сделать, не создав образ врага. … Книга Карпини – это не записки путешественника-натуралиста. Все подробности о монгольском быте вставлены с единственной целью – показать дикость монголов, жестокость, бесчеловечность и вместе с тем выносливость, неприхотливость и приспособленность к военным походам. … Люди взахлеб пересказывали друг другу ужасы про уродов и чудовищ [содержащиеся в книге Карпини], а вместе с этими рассказами несли в головы обывателей нужную Ватикану информацию о страшной монгольской угрозе и необходимости защиты от нее в виде объединения под покровительством папы» ([122] с. 226). Такое же мнение они высказывают и о книге Рубрука: «поскольку сведения Рубрука и Карпини противоречат данным археологов и реальной действительности, это подтверждает, что «заказ» на данные сочинения оба получали в едином «отделе пропаганды» – Ватикане» ([122] с. 233). Историк И.Магидович во вступительной статье к «Книге Марко Поло» пишет, что и Карпини, и Рубрук являлись «шпионами в рясах» и имели «специальные задания», ограничившие их наблюдательность во время путешествия ([106] с. 18). Археологи указывают на полное несоответствие описанных Карпини погребальных ритуалов тем действительным погребальным обрядам, которые были обнаружены археологическими исследованиями в районах, описанных итальянским католическим священником ([122] с. 221).

Карпини и Рубрук были, возможно, первыми представителями Запада, посланными на Восток со «специальным заданием» - сделать репортаж о диких, ужасных и отвратительных народах, обитающих на Востоке и представляющих собой страшную угрозу для Запада. Но в дальнейшем «по их стопам» пошли другие путешественники, писавшие разные небылицы теперь уже не о «Тартарии» и «тартарах», а о России и русских. Подобные небылицы, рисовавшие русских и Россию в самом неприглядном виде, сочинялись на Западе и в эпоху Ивана Грозного в XVI в., и в эпоху Николая I в XIX в. (см. п. 15.4), и в эпоху холодной войны между США и СССР в XX веке. Надо отметить, что даже по своим приемам, равно как и по преследуемым ими целям, все эти сочинения очень похожи между собой. Вот, например, что писал о русских в XIX веке французский путешественник Астольф де Кюстин в своей книге «Россия в 1839 году»: «Еще не прошло и столетия с тех пор, как они были настоящими татарами… и многие из этих выскочек цивилизации сохранили под теперешним своим изяществом медвежью шкуру: они всего лишь вывернули ее наизнанку, но стоит их поскрести, как шерсть появляется снова и встает дыбом» ([128] Письмо 17).

Однако не следует думать, что подобные сочинения на Западе создавались лишь в отношении народов, населявших Россию, Казахстан и Монголию. Например, в начале XXI века их объектом стали народы мусульманского Востока. Сегодня уже мусульмане, особенно арабы-мусульмане, изображаются западными СМИ в качестве «новых варваров», представляющих собой угрозу для западной цивилизации. Насаждение данного мифа – о «варварской угрозе с Востока» - с XIII века и по настоящее время исправно служило определенным политическим целям: внушить населению Запада страх перед некой неведомой угрозой с Востока и мобилизовать западное население для военных операций, выгодных правящей верхушке Запада. Так, спустя 14 лет после публикации русофобской книги француза Кюстина Англия и Франция предприняли крупномасштабную военную интервенцию против России - в Крыму, в Финляндии, на русском Севере, на Камчатке (Крымская война 1854-1856 гг.). А на фоне антимусульманской и антиарабской риторики начала XXI века США и их союзники осуществили военные интервенции в Афганистане, Ираке и Ливии, свергнув правительства этих стран, и запланировали интервенции против Сирии и Ирана.

Хотя цели и причины насаждения мифов об «ужасных восточных варварах» связаны с текущей политикой, тем не менее, нередко они внедряются в историческое сознание народов и в представления историков о том, какими были те или иные народы в соответствующие исторические эпохи. Несомненно, сочинения Карпини и Рубрука, которые в значительной степени преследовали политические и пропагандистские цели, оказали большое влияние на представления историков о «монголах».

Вместе с тем, выдумки Карпини и Рубрука никогда бы не были беспрекословно включены в мировую историографию (и скорее всего, так и воспринимались бы как выдумки), если бы российская историография, в свою очередь, не предприняла очень серьезное усилие по насаждению мифа о «татаро-монголах». Это началось при Петре I. Надо полагать, царя-реформатора не устраивали существовавшие летописные описания и представления современников о том, что татары XIII века в действительности были скифами (см. выше), что они говорили на славянском языке и исповедовали славянскую языческую религию. Наверное, ему не нравились и летописные описания причин «погибели Русских земель», произошедшей в течение XI-XIII вв. Петру I нужна была версия, которая дала бы простое объяснение тому, почему произошла эта «погибель»; и заодно эта версия должна была описать всю историю допетровской Руси, с XIII по XVII вв. как историю рабства, тьмы и невежества. Ведь именно при Петре в отечественную историографию был внедрен тезис о том (как писал в XIX веке Виссарион Белинский), что до него были тьма кромешная, люди – почти четвероногие; а после него сделалось светло и люди стали людьми: «Россия тьмой была покрыта много лет; Бог рек: «Да будет Петр!» и бысть в России свет».

Создание такой новой версии русской истории Петр I поручил в основном немецким историкам; а те, в свою очередь, использовали для нее сочинения Карпини и Рубрука. И вот здесь, для создания мифа о «татаро-монгольском нашествии» и «татаро-монгольском иге», очень пригодились небылицы о «монголах, которые на самом деле тартары», придуманные в свое время эмиссарами Ватикана. Очень пригодился и тезис о тотальном уничтожении населения «татаро-монголами», и тезис о крайней дикости и варварстве последних – оба данных тезиса были в свое время развиты и «обоснованы» в книгах Карпини и Рубрука, а затем усилены в новой версии русской истории. И даже тот факт, что никто не понимал, кто же такие эти «татаро-монголы», тоже был на руку правящей верхушке России той эпохи, так как никому конкретно не надо было предъявлять претензии за «татаро-монгольское нашествие» и не на кого было возлагать ответственность за «татаро-монгольское иго».

А для того, чтобы и русские летописи не противоречили этой версии о «татаро-монголах», с ними также была проведена большая работа. Известно, что ряд древних летописей при Петре I был вообще уничтожен. В другие же летописи были внесены соответствующие правки, которые должны были «доказать» факт страшного «татаро-монгольского нашествия», обрушившегося на Русь и фактически уничтожившего ее в XIII веке. Вот что, например, пишет Л.Н.Гумилев по поводу одной из таких фальшивых вставок в летописях: «Г.М.Прохоров доказал, что в Лаврентьевской летописи три страницы, посвященные походу Батыя, вырезаны и заменены другими – литературными штампами батальных сцен XI-XIII вв.» ([63] с.547).

На вторую фальсификацию указывают О.Ю. и Е.О.Кубякины ([122] с. 68-72). Так, в «Повести о разорении Рязани Батыем», датированной 1260 годом, написано: «И возбоялись татары, видя, какой Евпатий крепкий исполин. И навели на него множество пороков, и стали бить по нему из бесчисленных пороков, и едва убили его». И далее в летописи опять упоминаются «пороки»: «А в шестой день (осады) спозаранку пошли поганые на город – одни с огнями, другие с пороками, а третьи с бесчисленными лестницами – и взяли град Рязань». Совершенно очевидно, что здесь речь идет не об осадных машинах XIII века для разбивания стен (с которыми нельзя идти на штурм, и из которых нельзя «бить» по человеку), а о ручном огнестрельном оружии – пороках – состоявшем в XVII веке на вооружении русской армии[35]. А это означает, что первоначальный текст «Повести о разорении Рязани Батыем» был позднее существенно переработан, и в него были добавлены новые куски текста. Скорее всего, это произошло в начале XVIII в., когда употреблялось слово «пороки» (в значении «ручное огнестрельное оружие») - то есть, при Петре I. Но подручные царя, выполнявшие эту «работу», попросту не знали, что никаких пороков как огнестрельного оружия в XIII веке не могло быть в принципе. Соответственно, содержащееся в летописи описание осады и штурма Рязани (равно как и, по-видимому, ее последующего уничтожения «татаро-монголами») не имеет никакого отношения к Батыю и к истории XIII века, а имеет отношение лишь к практике боевых действий начала XVIII века, искусственно перенесенной в далекое прошлое.

Левый рисунок сделан Марко Поло во время его пребывания в Грузии и Армении. Кавказского князя и женщин-монашек он нарисовал с замечательной правдоподобностью, отразив характерные кавказские черты лица (но поместив на рисунок все тех же татар - скифов-ордынцев – которые завоевали и Закавказье тоже). На других рисунках он столь же замечательно изображал средиземноморский (южноевропейский) тип. Поэтому вряд ли он мог все время ошибаться, изображая Хубилая, его свиту и других татар с типичными русскими (североевропейскими) чертами лица: как видим, он умел хорошо изображать разные антропологические типы. Может возникнуть вопрос: почему мы не видим на его рисунках раскосых китайцев, а также уйгуров, узбеков, казахов и т.д. – подданных Хубилая. Но очевидно, что Марко Поло рисовал только царей и знать с их окружением, простой народ его не интересовал, что, кстати говоря, весьма характерно для подавляющего большинства летописцев и историков. И среди татарской знати он, несомненно, рисовал тот антропологический тип, который видел в течение 17 лет своего пребывания при дворе Хубилая.

А на правом рисунке Марко Поло изобразил себя самого – «в татарской одежде». Как видим, это не татарская, а русская одежда, в которой мы привыкли видеть русских людей XIII-XVII вв. Но по свидетельству Марко Поло, это и была настоящая одежда татар, то есть скифов-ордынцев. А та одежда, которая сегодня в России считается татарской, очевидно, была заимствована некоторыми группами населения Руси у арабов, турок и персов вместе с исламом, который насаждался в Золотой Орде в течение XIV-XVI вв. (см. главу VII) Одновременно с исламом насаждалась не только арабская и турецкая одежда, но и арабские и турецкие имена, которые до сих пор распространены на некоторых территориях, находившихся ранее под властью Золотой Орды.

[1] А если пешей была не значительная часть армии, а лишь отдельные отряды, то какой был смысл иметь такие отряды? Располагать конной армией, которая будет все время двигаться со скоростью пехотинцев (15 км в день) – самая большая бессмыслица, которую только можно себе представить.

[2] Например, по данным Ю.Д.Петухова и Н.И.Васильевой, археологией выявлено много поселений на Руси, существовавших на начало XIII в. и прекративших свое существование к концу столетия ([168] с.222).

[3] Почему опустошение Руси началось с Юга – подробнее см. главу VIII, п. 8.3. Это вытекает из того, что кризис коррупции сначала более интенсивно развивался именно на Юге, чему способствовало его активное участие в глобализации – интенсивной внешней торговле. Именно здесь уже в VII-IX вв. власть перешла в руки олигархии: казары («судьи-правители») захватили власть над Великой Болгарией (переименовав ее в Хазарский каганат), а русы (грабители-работорговцы), захватили власть над Русским каганатом на Таманском полуострове.

[4] Об этом свидетельствуют характерные признаки присутствия половцев – каменные статуи-идолы (т.н. «каменные бабы»). Сначала они появились в донецких степях, а позднее – в Приднепровье, Приазовье, Предкавказье, что указывает направление миграции половцев в Южную Россию – с Востока ([168] с.207).

[5] В частности, Марко Поло описал крупномасштабную войну между Золотой Ордой и Ираном, находившимся под властью татарской династии Хулагуидов; борьбу за трон между чингисидами Туда-Менгу и Толабугой, развернувшуюся после смерти правителя Золотой Орды Менгу-Темура. Следующий достоверно описанный им эпизод истории Золотой Орды - настоящая война, разгоревшаяся в конце XIII в. между золотоордынским правителем Тохтой и наместником западных земель Ногаем, пытавшимся отделиться от Золотой Орды. Ср.: [106] с. 228-236, 342 и [78] с. 196-200

[6] Обычно в русских былинах и сказках упоминается «Каин-царь». При этом представляется вполне естественным, что имя «вражеского» царя трансформировалось из Саина в Каина - библейского персонажа, предавшего и убившего своего брата.

[7] Если верить некоторым историкам, то татары первоначально были маленьким народцем, жившим где-то на границе нынешнего Китая, России и Монголии. В «Тайной истории монголов» устами самого Чингисхана утверждается, что этот народ за их злодеяния был по его приказу поголовно истреблен ([78] с. 158). Возможно, по имени этого народа всех подданных Чингисхана и его преемников и стали в дальнейшем называть татарами.

[8] Это предание сохранилось, в частности, в семье академика геологических наук, коренного сибиряка из Тюмени, Ивана Ивановича Нестерова, о чем он написал в своих воспоминаниях.

[9] И это несмотря на то, что, как указывал Ю.Д.Петухов, китайцы очень часто «китаизировали» всех европейцев, изображая их в облике китайцев.

[10] Аланы - один из скифо-славянских народов (см. выше). Что касается второй части имени (гоа), то слово «гои» у ариев-скифов было синонимом слова «люди». Отсюда происходит русское слово «изгой» и выражение «гой-еси добрый молодец».

[11] Судя по всему, от слова «каган» произошел не только тюркский «хан», но и японский «сёгун», и ирокезский «вакан», и скандинавский «конунг», о чем уже говорилось (см. Приложение к главе III (1)).

[12] Выписка в Разряде о построении новых городов и черты. Копия снята А.А.Голембиовским с документа, хранящегося в Московском архиве Министерства юстиции. Изв. Тамбов, учен. арх. комиссии, 1892, вып. 33, с. 49. Цит. по: [78] с. 181

[13] В том, что это слово первоначально звучало именно так («курилтай»), можно убедиться, раскрыв исторический труд В.Л.Егорова: [78] с. 161, 172-173.

[14] Так, на гравюре XVIII века, изображающей Царское село под Петербургом, содержится надпись: «Эрмитаж в саду Ея Императорскаго Величества дворца в Сарском селе» (см. главу XIII).

[15] Между прочим, и сам род Темучина проживал не на территории Монголии, а на территории Забайкалья в современной России, где подавляющая часть населения всегда была русской. Так, согласно официальным данным, на конец XIX века 75% населения Забайкалья и Дальнего Востока были русские и лишь 20% - буряты (монголы), несмотря на то, что этот регион лишь в 1860 г. вошел в состав России ([335] p.70).

[16] Жившие здесь ранее и живущие до сих пор угро-финны и уральцы (самодийцы) – тоже европеоиды. ([5] с. 210, 83)

[17] Как писал Марко Поло, находясь при дворе Хубилая, он довольно быстро научился писать и читать на четырех языках. Причем, востоковеды категорически отрицают возможность того, что он в столь короткий срок смог освоить китайскую письменность – иероглифы ([106] с. 51, 244-245). Поэтому, судя по всему, речь идет даже не о 4-х, а о 5-ти языках, на которых говорили и писали при дворе правителя Великой Татарии. Исходя из того, что при дворе Хубилая, помимо собственно «татар», были еще таджики, китайцы, уйгуры и сирийцы-христиане, этими языками могли быть, наряду со славяно-арийским языком завоевателей и родственным ему таджикским (ирано-арийским) языком, также тюркский (уйгурский) язык, китайский и, возможно, сирийский или тибетский.

[18] Так, он указывал, что воины, составляющие армию правителя Хубилая в Китае (Катае), далеко не все – татары, есть и китайцы ([106] с. 161).

[19] Слово «орда», как указывают Ю.Петухов и Н.Васильева, это не тюркское, а индоевропейское (арийское) слово, произошедшее от корня «род» ([168] с.216). Оно встречается и в других индоевропейских языках. Например, от этого же корня (род-орд) произошли английские и немецкие слова order, ordnung, orden, означающие «порядок» и (рыцарский) «орден». Известно, что и у самих скифов-сибирцев слово «орда» первоначально использовалось в значении «род». Так, В.Л.Егоров пишет о постепенной трансформации слово «орда» у татар, которое лишь к XV веку стала полностью синонимом слова «государство». Первоначально для обозначения государства татары использовали слово «улус», а «орда» имела более узкое значение ([78] с. 155) – то есть постепенно трансформировалось из «рода» в «государство».

[20] Это слово тоже имеет славянско-арийское происхождение. И корень слова «яса», и его смысл соответствуют русскому слову «азы». И это не случайно: «аз» у славян не только первая буква алфавита, но и начало всему. И Яса (Азы) Темучина тоже начало всему, так как от нее пошло государство.

[21] Для того чтобы контролировать 40-миллионный Ирак США в начале XXI в. пришлось держать там постоянно около 300 тысяч вооруженных до зубов солдат (включая формирования наемников и союзников США). А ведь у «монголов» не было ни автоматов, ни вертолетов, ни бронетехники.

[22] Даже в конце XIX в. все население Сибири, Казахстана и Монголии составляло всего лишь порядка 8-9 миллионов человек - которое в целом на 3/4 было русским, а в Сибири – на 90% было русским [335]. А в XIII в., когда земледелия там еще почти не было, климат был более суров, а технологии сельского хозяйства – более отсталыми, эти территории могли прокормить намного меньшее количество населения. Для того чтобы собрать свою армию, Чингисхану нужно было иметь, по меньшей мере, 2-3 миллиона подданных. Это близко к максимуму того населения, которое в то время могло проживать во всей Сибири, Казахстане и Монголии.

[23] Например, по сообщению летописцев, только в городе Нишапур в Иране в начале XI в. от голода умерло 100 тыс. человек. Другой крупный город Ирана Шираз был в XI в. опустошен и в XII в. продолжал лежать в развалинах ([45] 2, с.90).

[24] В городе Рейе в Иране, где в XII в. была гражданская война между знатью и «чернью» (и знать победила), по сообщению летописцев, во время войны погибло до 100 тыс. горожан. Город был наполовину разрушен, а окрестные селения сожжены. Такая же гражданская война шла в Нишапуре и Исфахане ([45] 2, с.92).

[25] Большинство крупнейших городов Золотой Орды располагалось вдоль главной торговой артерии – Волги: Сарай, Сарай ал-Джедид, Укек, Гюлистан, Булгар, Таджитархан, Биляр, Бельджамен. Другие располагались на судоходных реках, впадавших в Каспийское, Азовское, Черное или Аральское море: Азак (р. Дон), Сарайчик (р. Яик), Маджар (р. Кума), Шехр ал-Джедид (р. Днепр), Ургенч (р. Аму-Дарья). Наконец, некоторые крупные города (Кафа, Крым) располагались на побережье Черного моря. ([78] с. 75-139)

[26] Так, согласно В.Л.Егорову, важными центрами караванной торговли являлись: на западе – Аккерман (ныне Белгород-Днестровский), в центре (на Волге) – Сарай и Бельджамен, на востоке – Ургенч.

[27] Если исходить из тех строгих критериев, которые были предложены выше (Приложение к Главе III (2)), то государство Чингисхана нельзя признать полноправным государством. Но все же задумывалось оно как государство, со своим сводом законов (Ясой) и другими атрибутами. Поэтому к такому атрибуту как название главы государства его создатели тоже должны были подойти серьезно, а не превращать все мероприятие в фарс.

[28] Например, смертной казни подвергался тот, кто помочился на пепел или в воду ([26] с.268).

[29] Возможно, возникновению слова «чистоган» способствовал тот факт, что татары возили с собой в походы золотую статую Темучина, на что указывает Н.С.Борисов ([26] с.268). Этот кусок золота, который (как я полагаю) ордынцы называли «чистым каганом», наглядно демонстрировал то, ради чего они грабили и угоняли в рабство русских людей – жажда золота, чистоган. В этом значении «чистый каган» (чистоган) и вошел в русский язык.

[30] Грабительский феодализм – это сочетание феодализма и интенсивной международной торговли, которая в условиях феодализма приобретает характер грабежа населения и ресурсов страны. Подробнее о других примерах грабительского феодализма см. вторую книгу трилогии: [125], глава IX

[31] Так, если в Нижнем Поволжье на территории Золотой Орды в течение XIII в. действительно произошел «расцвет» ряда городов, занимавшихся преимущественно торговлей, то в Верхнем Поволжье «расцвет» в тот период либо еще не начался (в русских городах Тверь, Ярослав, Нижний Новгород), либо сменился начавшимся упадком (в булгарских городах Биляр и Сувар). ([78] с. 96)

[32] Татары Поволжья – это потомки бывших волжских булгар, сохранившие за собой этноним «татары» после краха Золотой Орды.

[33] В то время это было даже технически невозможно ввиду разложения трупов и заражения всего живого вокруг них.

[34] Если почти всё путешествие Карпини и Рубрука, согласно их описанию, пролегало по бескрайним степям и пустыням Южной России (обезлюдевшей задолго до прихода татар), Казахстана, Сибири и Монголии, то непонятно, каким образом им удалось столь тщательно исследовать и описать «систему тотального уничтожения» татарами покоренных городов. Для этого им надо было, для начала, изменить маршрут и проехать через Иран, Среднюю Азию, Китай, где и находились густонаселенные города, якобы уничтожаемые «монголами». Но они по этим странам не путешествовали, а путешествовал Марко Поло, который писал прямо противоположное тому, о чем писали эмиссары Ватикана.

[35] Пороки в таком качестве упоминаются, например, в «Уставе ратных и пушечных дел» 1607-1621 гг.

Третья книга

Книга 3, Юрий Кузовков, "История коррупции в России"
Глава 6

Третья книга

Книга 3, Юрий Кузовков, "История коррупции в России"Глава 6

Книга 3, Юрий Кузовков, "История коррупции в России"
Глава 6